Царский духовник

Недаром торопились игумен и казначей пешношские: только день прошел, а наутро прискакал к воротам монастырским царский вершник и оповестил, что близки суда царские. Загремел большой колокол монастырский, изо всех келий потянулись старцы обительские к берегу; впереди шел игумен, за ним власти монастырские, а там простая братия. Несли иноки иконы и хоругви, чтобы с великою пышностью встретить царя молодого с царицею. Вот показались на реке и царские суда; во всю мочь гребли удалые гребцы, и быстро доплыли они до пристани монастырской. Раздалось громкое пение хора монашеского, вышел навстречу царю Иоанну Васильевичу игумен пешношский с крестом и благословил приезд государев. Поспешно перекинули от берега на судно сходни широкие с перилами, и царь первый на берег вышел, за ним царица молодая, за нею вынесли царевича-младенца, а потом потянулись бояре и ближние люди двора царского. Не было меж ними старца Сильвестра и Алексея Адашева…

- Да благословит Господь приход твой в обитель смиренную, царь благочестивый, - воскликнул игумен, протягивая молодому царю крест.

Перекрестился царь, ко кресту приложился, за ним молодая царица крест поцеловала, и повели гостей высоких монастырские иноки в свою обитель. Молодой царь своими очами зоркими сразу приметил среди толпы монашеской ветхого летами, но еще бодрого инока со взором живым и умным. Чувствовал царь, что не отрываются от него глаза старца и словно тянут его, словно зовут к себе. И во время службы в церкви обительской все чуял на себе молодой царь этот взор могучий, притягивающий. Уже за трапезою монастырской, сидя рядом с игуменом, разглядел царь таинственного инока; подивился он его бодрости духовной, его лику мудрому и словам разумным. Спросил царь у игумена, кто этот старец и давно ли он в монастыре спасается.

- То наш отец казначей, инок Вассиан. Был он когда-то у твоего батюшки царя Василия Иоанновича в первых советниках; тогда сидел он в епископах Коломенских…

Еще более удивился царь; припомнил он все, что слышал еще в младенчестве от бояр и родичей о мудром советнике отца своего - епископе Коломенском Вассиане. Во время трапезы монастырской часто поглядывал царь на старого инока. Приметил это отец Вассиан и душою заликовал: сбывались его надежды тайные.

Кончилась молитва послетрапезная; повел игумен царя молодого в покои приготовленные, где молодая царица со своими боярынями ближними тоже в этот час трапезу заканчивала. Шел молодой царь с игуменом, слушал его речи о нуждах обительских и вдруг сказал:

- Хорошо, отец игумен, позабочусь я обо всем: и рыбную ловлю обители отведу, и вклад богатый сделаю. Только молись со всею братией за царевича-младенца, наследника моего. А теперь позови ко мне того старца Вассиана - хочу с ним побеседовать…

И вот сбылись мечтания старого инока: довелось ему с глазу на глаз с царем говорить. Вошел он в горницу царскую смело и прямо в светлые очи царя взглянул.

- Слышал я о тебе, отец Вассиан, - молвил молодой царь. - Уловил я сегодня и твой взор испытующий… Мнится мне, что хочешь ты нечто тайное сказать, и потому позвал я тебя к себе. От людей бывалых и старых слышал я, что был ты у батюшки моего царя Василия в советниках. Может, и мне совет добрый дашь?

Немного помолчал старец Вассиан, опять устремил на молодого царя взор цепкий и начал говорить:

- Мудрый владыка и грозный повелитель был царь Василий. Великая держава досталась ему от царя Иоанна, деда твоего. Неустройства великие были в земле русской: грозили царю Василию и ляхи, и татары, и ливонцы - всех умел усмирить и победить царь Василий. Нелегко было отцу твоему, царь благоверный; немало ночей бессонных провел, не один раз прибегал он с мольбою отчаянной к Господу Богу…

Часто надвигалась на русскую землю туча грозная невзгоды великой; не раз падал духом и изнемогал телом царь Василий Иоаннович… Но с Божией помощью одолел он всех недругов, государство свое устроил, и не было ему равного во всем мире…

Опять помолчал инок Вассиан и все на царя пристальным взором глядел. Молодой царь внимал ему, и только очи его все сильнее и сильнее блистали.

- Всех недругов одолел царь Василий, - начал опять инок Вассиан, - и одолел их одним своим разумом, одной своею волею… Не было у него наставников, не было у него пестунов; никого он не слушал и все дела сам вершил… Тебе, царь-батюшка, говорили, будто я у царя Василия в советчиках был… То неправда… Царю Василию не надо было ни у кого ума занимать. Спрашивал меня царь Василий в иную пору о делах церковных, и тогда я давал ему свой совет смиренный. Коли по душе было царю Василию, слушал он меня; коли не по нраву было ему, делал он по-своему…

Примолк снова инок Вассиан и опять зоркими очами впился он в лик царский. Краска стыда и гнева заливала чело молодого царя; ерзал он на своем кресле резном и порывисто теребил пальцами тонкими рукав своего кафтана парчового. Стиснув зубы, брови нахмурив, уставился и он на старца.

- Великим владыкою был отец мой, - промолвил наконец царь Иоанн Васильевич. - Научи же и меня, отец святой, таким владыкою быть.