Царица Теней: возвращение Персефоны (СИ)

— Это просто просьба. Когда вернёшься, я могу рассказать тебе больше... хотя кое-что ты угадал верно. В деле замешан мой отец.

Максим ещё раз посмотрел на ограничительную печать на руке и пожал плечами.

— Тогда это дело принципа. Я согласен. Когда идти?

Клесс спрятала руку за спину и сложила знак на удачу, вызывав у Гермеса улыбку этим жестом.

— Прямо сейчас, — она осмотрела мастерскую, — только приберись тут, мы подождём снаружи, — и, не дожидаясь ответа, вылетела на лестницу.

Гермес вышел за ней под солнце Лемноса несколько секунд спустя, перевернул крылатую бейсболку козырьком назад и положил локоть ей на плечо.

— Может, скажем ему, что это идея Гефеста?

Клесс ухмыльнулась и прикрыла глаза ладонью, вглядываясь в синее небо.

— Не скажем. Гефест запретил, не будем нарушать запреты.

____________________________________

*Ананка — богиня неизбежности (её сестра Тюхе — богиня случайности и удачи, она же Фортуна)

*В мифах Гефест сплёл прочную божественную сеть, когда узнал, что его супруга Афродита изменяет ему с Аресом. Этой сетью он и накрыл любовников в самый ответственный момент, а потом пригласил богов полюбоваться на это. Арес после этого был сослан во Фракию, а Афродита — по слухам — так никогда и не простила Гефеста за свой позор.

Глава 21. Помнить всегда тяжело

Аид шёл по анфиладе дворца, мантия развевалась за ним, объятая всполохами лазурного пламени, Гермес пытался его догнать, поскальзываясь на морозном инее ауры, скрытой под клубами густого чёрного тумана.

— Гефест делает это ради тебя.

— Ради меня? — Аид резко остановился, и Гермес врезался в его взгляд, как в каменную стену, поскользнулся и едва не свалился ему под ноги. — Не переворачивай! Всё это не ради меня, а ради вас, ради драгоценного мира смертных... Это вы хотите жить на Земле, как прежде, а я там не жил со времён разделения царств. Так что, признай, это я помогаю вам, а не наоборот.

— Преследуя личную выгоду...

— Если бы! Но даже будь это так, разве это что-то меняет? Я с тем же успехом могу преследовать её и без вас. Зачем ты притащил мальчишку? Думаешь, у меня мало проблем? И где Геката?

Три воробья в этот момент обогнули колонну: два из них опустились на плечи Гермесу, третий сел на пол и обратился Гекатой.

— Ну, разумеется, — Аид недобро приподнял уголок губ, — она уже здесь.

— По первому твоему зову, Владыка, — Геката склонила голову и перевела взгляд на Гермеса, — что случилось? Не удивлюсь, если вспышки вашей божественной энергии заметили на Олимпе.

— Вы разве не супруги? — удивился Аид. — Ты не знаешь, с чем он ко мне пришёл?

— Знаю, с чем и с кем он пришёл, — сказала Геката, — я не понимаю, что с тобой? Почему ты злишься? В чём моя вина?

Аид прикрыл глаза и выдохнул — лазурный огонь, морозные узоры на полу и тёмный туман исчезли.

— Ты права. Я... — он стряхнул с мантии невидимую пылинку, — утро наступило слишком быстро. Мне нужно обсудить кое-что с вами обоими, Гефест пусть делает, что хочет, а нашим гостем пусть займётся Персефона.

Геката и Гермес переглянулись.

— Персефона? — крылышки на бейсболке Гермеса затрепетали. — Ты уверен?

— Проводите его в тронный зал, — игнорируя вопрос, сказал Аид, — я сообщу Персефоне, что он будет ждать её там, а вас, — он раскрыл ладонь, выпуская голубой огонёк, который вспыхнул, растянулся и сформировался в часы со стрелками, — жду в архиве через пять минут.

Часы растворились в воздухе, и Аид, не дожидаясь возражений и вопросов, исчез вместе с ними.

***

Нимфы завершали последнюю деталь причёски Лины, опасливо передвигаясь по полу кабинета Аида, на котором до сих пор царил хаос из лепестков. В былые времена их госпожа редко появлялась на личной территории Владыки, но теперь всё изменилось, и вечно юным девам пришлось привыкать к новому образу жизни. Вообще-то Лина могла обойтись и без них, создать себе образ самостоятельно, как то сделал Аид у источника — старые боги умели подчинять материю и менять её по собственному желанию — но Лина боялась, что в своём текущем состоянии создаст не наряд, а дополнительные неприятности.

Лина посмотрела в зеркало и впервые за много дней подумала о себе, как о Персефоне. Она улыбнулась, вспомнив, как четверть часа назад Аид не хотел оставлять её, ворчал на день, пришедший слишком скоро, и на то, что в последнее время царство Теней — это не мир упокоения душ, а какой-то проходной двор. Только сейчас, взглянув в глаза своему отражению, Лина поняла, почему Аид предостерегал её. Гранат, разделённый с Аидом, не был символической данностью или возможностью стать бессмертной, он привязывал её к царству Теней, прочно переплетая нити их судеб. Она стала царицей, и больше не существовало уголка в этом мире мрака, о котором бы она не знала, который бы не видела. Ей было открыто всё. Стоило заглянуть в себя, как карта царства Теней ложилась перед внутренним взором призрачными линиями, а все обитатели и тени проступали яркими белыми пятнами на её поверхности.

Лина и забыла, как это — ощущать такую сильную связь.