Царица ночи

Их мягкий поцелуй быстро перерос в нечто большее. Несколько недель неожиданной разлуки стали испытанием для обоих, и прикосновения губ к губам было недостаточно. Прижимая ее к себе одной рукой, другой Матвей касался ее лица, волос и целовал нежную шею, заново переживая ощущения, которые все это время лишь вспоминал. Его глаза открывались и снова закрывались, потому что ему нужно было видеть Фаину и в то же время хотелось забыть, что кроме нее в мире было что-то еще. То, как она повторяла его имя, было лучше любой музыки, которую ему посчастливилось услышать на Балу.

Его руки опустились к поясу ее платья, и он был очень рад, что Фаина не выбрала нечто из восемнадцатого века, с обилием всегда сводящих его с ума застежек и лент. Он справился с ремешком, едва они переступили порог балкона, и мягкий шелк бесшумно соскользнул на пол, растаяв в воздухе.

– Как же ты прекрасна.

Он сел на кровать, с благоговением разглядывая обнаружившееся под платьем тонкое жемчужно-белое кружево, едва прикрывавшее шрамы и облегавшее ее талию и бедра как вторая кожа. Глаза Фаины блеснули, и она лукаво улыбнулась, встав между его коленей и пропуская пальцы сквозь его волосы.

– Я надеялась на брачную ночь.

Его руки легли ей на пояс, притягивая ближе. Матвей сказал бы, что оказался в раю, если бы уже не знал, что все его красоты меркнут по сравнению с тем, что он видел и чувствовал сейчас.

Что будет чувствовать рядом с ней вечность.

Глава 8

Раньше будущее представлялось Матвею вполне простым и ясным. У него была работа, которой он посвящал все силы, квартира в хорошем районе, откуда не планировал уезжать, и ничто не наводило на мысль, что в его личной жизни наступят перемены. А затем он повстречал посланницу смерти и понял, что такого будущего уже никогда не будет достаточно.

Он узнал секреты прошлого и настоящего, которые были скрыты от всех остальных. Но, что самое важное, он узнал, как сильно способен любить. Теперь к нему вернулась та, кому эта любовь предназначалась. И мир на какое-то время сосредоточился в зеленых глазах, чей взгляд проникал в самую душу, и прикосновениях кожи к коже. Страсть между ними двумя всегда сочеталась с нежностью, и, когда его собственное сердце наконец забилось ровно, Матвей прижал ухо к груди Фаины, ловя каждый тихий стук. Обручальное кольцо было непривычной, но приятной тяжестью на безымянном пальце. Он уже знал, какой фурор оно произведет в отделении, но это было абсолютно неважно.

Знакомый запах и тепло ее тела совсем рядом подарили ему долгожданный покой, клоня в сон. Лишь после того как Фаина поклялась, что больше никуда не исчезнет, Матвей прекратил бороться и закрыл глаза, прижимая ее к себе. Впервые за многие недели он спал так спокойно и крепко, а когда проснулся, снова сделал ей предложение. Фаина заметила, что ей достаточно одного обручального кольца, которое было сделано в Ирии. Но Матвей, не желая лишать ее новых приятных впечатлений, преподнес ей еще одно, попросив стать Фаиной Рокотовой.

Он купил кольцо через несколько дней после ее ухода, в той же мастерской, где нашел браслет. Оно было тонким и изящным, с изумрудом под цвет тех, что украшали цепочку на ее запястье, и бриллиантами поменьше. Оно показалось бы маленькой искрой на фоне перстня хозяйки Бала любви, которую во время праздника будут видеть лишь они двое. Фаине эта идея очень понравилась, и она сказала ему «да» по меньшей мере десять раз, осыпая лицо поцелуями, прежде чем он смог надеть кольцо ей на палец.

Фаина также согласилась, что ей нужны документы. На этот раз Ирий не смог бы помочь, и Матвей позвонил юристу, который оставил ему свою визитку после сложной операции и пообещал любую помощь. Он был рад проконсультировать спасшего ему жизнь доктора и его очаровательную невесту, которая приехала в город совсем недавно и, к несчастью, стала жертвой грабителей прямо перед праздниками. Фаина рассказала, что выросла в маленькой, уже несуществующей деревне в глубине страны, и захотела получить фамилию Рокотова, чтобы, когда они с Матвеем поженятся, ей не пришлось бы заново оформлять документы.

– Фаина Рокотова, – произнесла она, когда они направились домой, будто пробуя слова на языке. – Я Фаина Рокотова, твоя жена. Мы наконец-то вместе, мой свет.

– И никогда не расстанемся.

– Рядом с тобой я наконец-то чувствую, что обрела дом, – добавила она, обнимая его за талию и склоняя голову на плечо. – Я буду часто повторять эти слова. Придется тебе прожить вечность с очень сентиментальным существом.

Ухмыльнувшись, Матвей поднес ее руку к губам.

– Очень этому рад, душа моя.

Сентиментальное существо. Фаина Рокотова, его Фая. Ее сердце билось десять раз в день, глаза не отрывались от его лица, пока они занимались любовью, а губы шептали в кожу ласковые слова на разных языках, которые он быстро научился понимать. Она по-прежнему могла описать ему состояние пациентов, пока сидела на кухне, и в ее глазах появлялась древность, особенно после его сложных операций. Но в чем-то после их свадьбы продолжала меняться.