Царевна Кукушка (СИ)

Ей уход хороший нужен,

И придётся потерпеть:

Будет всех она бояться,

Кроме нас с тобой двоих,

И в кукушку превращаться

С появлением чужих.

Ну, чего ты скис, тоскуя?

Я ведь тоже чародей:

Поколдую, помозгую -

И верну вас в мир людей.

Сочиню коктейль от сглазу -

Через месяц или год,

Только выпьете - и сразу

Всё само собой пройдет.

ВАНЯ:

- А нельзя ли побыстрее?

Нас же братья засмеют!

А дьяки-протоиреи -

Те и вовсе заклюют.

КАЩЕЙ:

- Если крепенький орешек,

То и белке нужен срок.

Что тебе до их насмешек?

Их и так под потолок!

А от глупостей поповских

Отбояримся вдвоём.

Вспомни: я ведь для таковских

Знаю пушечный приём!

ВАНЯ:

- А скажи, коль злой разбойник

По частям тебя убил,

Кто ты нынче: упокойник,

Али заново ожил?

КАЩЕЙ:

- Так тебя смущает случай,

Про который жрец наврал?

Он - дурак, хоть и могучий:

Я вообще не умирал!

И когда в обличии мавра

Он огромный ножик взял,

И того тиранозавра

На куски, пыхтя, кромсал,

Я давно уж мелкой вошью

В бороде его сидел,

И, смеясь над глупой мощью,

Наблюдал, как он потел.

Так что, я - не приведенье,

Не оживший вдруг скелет.

Кстати: скоро день рожденья.

Жаль, не помню - сколько лет.

ВАНЯ:

- Для меня не так уж ценно,

Воскресал ли мой Кащей.

Важно то, что во вселенной

Больше нет таких друзей!

Я ж скорей из любопытства

Вспомнил жуткий эпизод.

Я же это - без ехидства,

А скорей, наоборот.

КАЩЕЙ:

- Ну, коль так - тогда "по коням"!

День-то близится к концу,

И пора, хоть нет погони,

Возвращаться ко дворцу.

***

Глава 7. НАКАНУНЕ

Во дворце пылают свечи,

Гул идёт по этажам,

Далеко не каждый вечер

У царя такой бедлам.

Поначалу растерялись:

Конь крылатый, чёрт на нем,

А потом уж так смеялись -

Во главе с самим царём!

Энергично гладя брюхо,

Царь, как водится, вскричал:

- Ты чаво это, Ванюха,

Аль совсем уж одичал?

Кто ж тебя в таком обличьи

Пустит, чёрта, в божий храм?

Хоть бы шапкой для приличья,

Аль ведром прикрыл бы срам!

Кто невеста? Эта ... птичка ?!

Я ... гы-гы - пардон, молчу.

Я ... гы-гы - пардон, привычка.

Дайте, я прохохочу.

Хохотали общим хором,

Ведь смеяться не грешно,

Коль за общим разговором

Самому царю смешно.

Дочь французского банкира

Так визжала - пух летел.

Даже выстрел из мортиры

Меньше в смысле децибел.

Но красивей всех смеялась

Дочь индийского раджи:

Даже попкой извивалась,

Выполняя виражи.

Лишь когда до самой плеши

Царь от сотрясений взмок,

Он, внезапно погрустневши,

Речь свою продолжить смог:

- Что же это ты, Ванюха,

Так свой имидж об#овнял?

Ладно уж - свинячье ухо,

Ну, а птичку где ты взял?

Кто в царицу превратится?!

Полно ерунду пороть!

Вон орлица - это птица,

В ней и царственность, и плоть!

Ты кого тут за нос водишь?

Помню я свой школьный класс:

Тут же массы - на зародыш,

В силу сохраненья масс.

Что - Кащей? В какую мышку?

Превращался, лиходей.

Помню я его делишки,

Но ведь птичка - не Кащей!

Если он такой кудесник,

Что же он не ворожит?

Ведь не может, хоть ты тресни -

Затаился, вечный жид.

КАЩЕЙ:

- Вовсе я не затаился:

Чту дворцовый этикет.

Если царь разговорился,

Тут другим уж места нет.

Что касаемо до птички -

Тут особый есть резон:

Батя этой невелички,

Между прочим - фараон.

Царь вскричал: - Какая мерзость!

Не встречал глупей финта!

Ты, дурак, имеешь дерзость

Предлагать нам дочь мента?

Если б не успехи братьев,

Я бы вам сейчас задал!

Я бы всех вас, общей ратью,

Вон, зулусам бы продал.

Там, небось, уже заждались

Столь упитанных гостей,

Так, небось, изголодались,

Обожрали б - до костей!

КАЩЕЙ:

- Что касаемо зулусов -

Не боюсь я их укусов.

Мне - что негр, что - комар,

Я ведь - чистый скипидар.

Захочу - прикинусь коброй,

Захочу - куском дерьма,

Но, как правило, я добрый -

В силу мягкости ума.

Не гневитесь, Ваша Светлость,

От волнений - вред один.

Вас погубит ваша вредность,

В ней - сплошной адреналин!

Признаюсь: финта такого

Я и сам не ожидал,

Но не дочь городового

Я Ивану в жёны дал!

Там, где с морем Средиземным

Нил сливается, ветвясь,

Фараон - отец царевны,

Жил как царь, а может - князь.

Но верховный жрец Амона,

Чернокнижник Барм-Алей,

Ненавидя фараона,

Отравил его, злодей.

Но прекрасную Анитру

Этим он не соблазнил.

И тогда искусник хитрый

Девку в птичку превратил.

Мир не знал таких чудовищ!

Не любовь он предлагал:

Тайну сказочных сокровищ

Из неё он вымогал!

Царь вскричал: - Так сколько ж этой,

Извиняюсь, бабе лет?

Сто веков уж над планетой

Мёртвый Cфинкса силуэт!

Хоть любезен мне Египет,

Не желал бы и врагу:

Пусть он лучше море выпьет,

Чем такую вот каргу!

Тут вмешалась и Меланья:

- Ах ты, лысый идиот!

Рыбка злобная - пиранья,

Так и та своих не жрёт!

Что ты птичку забижаешь?

Всё кусаешь, где больней?

Колдуна не уважаешь?

Он - Кащей, ему видней!

Сын вернулся к пустомеле,

А при нем его друзья.

Если он - не сын Емеле,

То и все мы - не семья!

От внезапного напора

Дал Емеля задний ход:

- Мать, ты что? Зачем же ссоры?

Ведь на нас глядит народ!

Я ведь всё же самодержец,

А не просто - идиот.

Ведь на мне ж корона держится,

Не позорь мой славный род!

Я ль Ивашку не жалею?

Мне ж обидно - до нутра.

Утро ночи мудренее,

Всех прощаю до утра!

***

А наутро, облегчившись,

Освежив мозги кваском,

И пивком приободрившись,

Царь жене сказал баском:

- Так и быть, сыграем свадьбы:

Залпом будем всех венчать!

Но хотелось все же знать бы:

Как нам птичку обручать?