Царевич [The Prince]

Ионафан знал: весь тяжкий труд отца пойдет прахом. Он закрыл глаза: Господи, мы согрешили! Я люблю отца, но все мы сделали зло, прося себе царя. Прости пас.

Сердце Ионафана бешено билось, а над головой вились тучи. Сверкнула молния, гулкий раскат грома придавил его к земле. А потом хлынул ледяной ливень — остужая горячие головы гордецов–победителей.

Ионафан склонил голову: Ты — Бог! Ты — Бог Ахимааца. Ты мои Бог, и нет других богов!

Саул почти рыдал: — Пшеница уже поспела. Колосья вымокнут. Зерно сгниет.

Ионафан поднял голову и улыбнулся отцу. — Господь усмотрит.

Самуил повернулся, посмотрел на Ионафана, и печаль медленно сошла с его лица.

Ионафан поднял руки к небу, почувствовал, как острыми, холодными копьями впиваются в ладони капли дождя.

— Омой нас, Господи. Очисти от греха. Ты Царь!

Люди кричали: — Самуил! Помолись за нас твоему Господу Богу, чтобы нам не умереть! Ибо ко всем грехам нашим мы прибавили еще грех, когда просили себе царя.

Ионафан молился: — Без Тебя мы не сумеем сделать ничего для Твоего народа. Ты повелевай нами, Господь. Пусть будет как раньше. Иди впереди нас и защищай с тыла.

Снова сверкнула молния. Ионафан содрогнулся и упал на колени. Он приник лицом к земле, струи дождя хлестали его тело.

— Прости нас, Господи.

— Не бойтесь! — громогласно возгласил Самуил. — Грех этот вами сделан, но вы не отступайте только от Господа и служите Ему всем сердцем вашим. И не обращайтесь вслед ничтожных богов — они не спасут и не избавят, ибо они — ничто! Господь же не оставит народа Своего ради имени Своего. Ибо Ему было угодно избрать вас народом Своим.

Ионафан плакал. Он встретился глазами с Самуилом: взгляд пророка был полон нежности и сострадания.

— А я… — Самуил раскинул руки, посмотрел сперва на Саула, потом на людское множество перед ним, — А я не допущу себе греха перед Богом, чтобы перестать молиться за вас. И буду наставлять вас на путь добрый и прямой. Только бойтесь Бога и служите Ему истинно, от всего сердца вашего. Ибо вы видели, какие великие дела Он сделал с вами!

Ионафан поднялся на ноги, вспоминая переписанный им свиток. Бог вывел их из Египта, дал землю — пахать и сеять. Детям. Ты сотворил нас, Господь. 'Гы дал нам жизнь и дыхание.

Дождь стихал, прохладные капли освежали лицо.

Самуил окинул народ взглядом: — Если же вы будете делать зло, то вы и царь ваш погибнете.

Господи, я сын Саула, но хочу быть мужем Твоим. Хочу иметь такое сердце, как у Самуила. Цельное. Преданное Тебе, все, безраздельно. Господи, сделай так.

* * *

Саул отобрал три тысячи лучших воинов, а остальных распустил по домам. Ионафан был озадачен: — Мы что, не пойдем на филистимлян?

— Я не собираюсь ссориться с филистимлянами.

Не ссориться?

— Но отец, они же годами угнетали нас.

— У нас на всех два меча и ни единого кузнеца. Достаточно веская причина не затевать с ними войну.

Неужели отец так быстро забыл урок Нависа Галаадского?

— Господь — наша сила!

— Если мы победили в одной единственной схватке с аммонитянами, это еще не значит, что мы способны одержать победу в войне с филистимлянами.

— Но Господь даровал нам победу над Наасом. Нам незачем возвращаться домой, поджавши хвост.

Пальцы Авенира предостерегающе впились в плечо Ионафана.

— Обсудим это по пути на юг.

Войско расположилось в Михмасе. Нападение на филистимский отряд в Геве, находившийся в угрожающей близости от Гивы, не входило в планы царя. Ионафан внимательно прислушивался всякий раз, когда заседал военный совет, но не слышал ничего такого, что развеяло бы его тревоги. Если филистимляне из Гевы двинутся на Гиву, царствование отца окажется в опасности.

И он заговорил снова. — Не мудро оставлять врага так близко к дому. Саул — царь Израиля. Гива теперь — столица царства. Что остановит филистимлян, если они захотят напасть на отца?

Саул посмотрел на Авенира, потом на остальных. ожидая ответа. Так и не услышав его, пожал плечами.

— Я останусь в Михмасе, покуда мы не увидим, как филистимляне примут весть о смерти Нааса.

Куда делась отвага отца? Где тот неистовый царь Саул, что разрубил двух волов на куски и повел Израиль в бой?

— А мать? А твои сыновья и дочери? Гива…

Саул нахмурился. — Можешь сам отправиться туда и охранять ее. Закрой ворота и стереги город. Ионафан вспыхнул. — Я не могу прятаться за городскими стенами, когда ты здесь. Мое место — рядом с тобой. Охранять тебя от врагов Господних.

— Ты пойдешь в Гиву. Меня охраняют Авенир и три тысячи лучших воинов Израиля. Я останусь здесь, в Михмасе, и мы рассудим, что делать дальше. А ты — домой!

Неужели он так и не понял?

— Аммониты боятся нас. Будут бояться и филистимляне!

Кис фыркнул. — Глупость горячит кровь юнцам.