Читаем Цареубийца. Маузер Ермакова полностью

Местный Совет вмешался. Новая чудо-икона исчезла из церкви снова [в] манастырь. Местный совет бездействовал или вернее не хотел ничего предпринимать [потворствуя во] всем творимым ахиналиях (вакханалиях. – Ю.Ж .). Местное духовенство благославл[енное] Гермогеном пошло дальше. 6-го декабря 1917-го [года] в той же церкви, куда ходила семья молит[ь]ся устроили благослужение (богослужение. – Ю.Ж. ) [в] присуствии всей семьи Романовых. Дьякон провозгласил старое многолети[е] царствующему дому, именуя при этом полными [и] старым[и] титулами царя, Его жен[у] и Наследника, и дочерей [324] . Надо отметить [что] эта попытка манархистов перейти в открытое наступление, вызвал[а], большое недовольство и возмущение среди солдат охраны и среди наиболее революционных кругов Тобольска. После этого [происшествия] Романовым запрещено было почащения (посещения. – Ю.Ж .) церкви и [было] предложено молиться дома. После всего этого были арестованы священник Васильев и дьякон Евдокимов. При допросе они путались [в] ответах [и] сваливали вину один на другого. Надо было понимать [что] основную [роль] в этом деле играл [конечно же] Гермоген.

Местный совет не проявил должной решительности [и] оставил обоих [виновников происшествия] под домашним арестом. Гермоген [же] без разрешения [Местного] Совета освободил их [от такового] и отправил в монастырь.

[В ответ на эти действия владыки] местный совет завел переписку с Гермогеном [325] [пытаясь получить от него объяснение] почему им было дано указание [об] отправк[е] Васильева и Евдокимова направит[ь] [в] манастырь. Гермоген уклонивши[сь] от дачи личных показаний… Характерно, что в своем письме Совету, Гермоген философствовал и приводил тексты из церковных книг, заявляя что [: ] «по данным свещенного писания, государственного права, церковных канонов и канонич[ес]кого права, а также по данным истории, находящиеся вне управления своей страной бывшие короли, цари и императоры не лишаются своего сана, как такового, и соответственных им титуло[в], почему поступок священника Васильева он не считал и не считает преступным». Местные власти и здесь так же бездейство[ва]ли.

Из всего [этого наглядно] видно [что] вся деятельность Гермогена свелась, главным образом, к этой мобилизации настроения среди верующей части тобольского населения [состоявшего] преимущественно [из] купцов, торговцев, кулачества и т[ому] под[обных] реакционных черносотенцев [и прочего контрреволюционного] элемента. Гермоген пытаясь всеми усилиями создавать организации [по] подготовке скрытого побега Романовых [предпринимал] попытки создать круж[о]к.

[326] …был велик-тобольск, манархические организации, группы, [в общем] все [то] что находилось [в сфере его влияния] – разные темные личности им сколачивались [однако] все [эти] старания были без[п]лодны.

Но члены Временного правительства, [как, например,] Марков 2 [-й] [327] [и] ем[у] подобные предпринимали подобные усилия [по] организации побега [Семьи Государя]. [В] сентябре [1917 г. они] посылают в Тобольск своего человека для установки связи с царской семьей. [Так, например,] был послан офицер Крымского полка, шефом которого была императрица, – N. Это был человек искренно и глубоко преданный их величествам [328] . Он был лично и хорошо известен государю и государыне [В] сентябре 1917 [г. в Тобольск] стали прибывать и другие люди из [числа] бывших офицеров и прибыл член правительства Временного – Марков.

Тобольск стал разбухать монархическими организациями. Выплыл 2 [-й] Марков – член Думы. С той же целью предпринимаются подготовительные шаги [организацией] Вырубовой. Во главе всего (в качестве представителя организации А.А. Вырубовой в Тобольске. – Ю.Ж. ) был выделен некий Борис Соловьев – сын казначея святейшего Синода, вернее старого знакомого Григория Распутина. С 1915 г. этот Соловьев состоял членом республиканского кружка Он сам не отри[ц]ал, что во время переворота 1917 [г.] он [вместе] с пулеметным полком был [в] Государственной думе, [где] и был назначен адъютантом председателя Военной комиссии Думского Комитета. [ «]Связ[и], – он говорил, – я [никогда] не терял с распутинским кружком, руководимым Вырубовой [»]. Он по прежнему остался активным членом последнего.

Перейти на страницу:

Все книги серии Все тайны истории

Преступления США. Americrimes. Геноцид, экоцид, психоцид, как принципы доминирования
Преступления США. Americrimes. Геноцид, экоцид, психоцид, как принципы доминирования

Впервые! Полное досье преступлений Соединенных Штатов. Что скрывается за парадной витриной Нового Света? Как бывшая колония пиратов стала «самой демократической страной мира»?Американская «элита» была согласна обрекать на голод и чужое и собственное население, ради удовлетворения своих прихотей, расплачиваться за которые вынуждены были другие люди, другие народы, другие страны. Но, пожалуй, главным и непревзойденным ее достижением стало умение лгать, создавать виртуозную вязь лживой пропаганды, убеждать всех в обоснованности собственных амбиций и недоброкачественности чужих порядков, моральных норм и режимов. Все, что могло помешать интересами Америки подвергалось очернению и агрессивному уничтожению.

Максим Валерьевич Акимов

Публицистика / Политика / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии