Царап-царап

– Привет, Кэс! – как можно беззаботнее произнесла я. Это было нелегко, потому что Эмили снова стояла рядом. Она была похожа на одного из тех надоедливых москитов, которые досаждали мне каждое лето, когда мы отдыхали в Висконсине. Они всегда рядом. Вечно вам докучают. И всегда всё портят.

– Привет! – ответила Кэсли. Сегодня они обе накрасили губы бледно-розовой помадой. – Где ты была? Я тебе сто сообщений написала!

Я неловко огляделась по сторонам. Большинство учеников занялись своими делами. Коридор снова наполнился гулом голосов и скрипом шкафчиков. Больше никто не прожигал меня глазами. Кроме Уорнера. Он по-прежнему стоял у своего шкафчика, украдкой посматривая на меня.

Ну же, не опоздай на первый урок!

– Правда? – нервно переспросила я.

Кэсли сузила глаза. Она что-то шепнула Эмили, и та нехотя отошла в сторону.

– Я знаю, что ты видела мои сообщения, Клэр. Они были отмечены как «прочитанные». Все.

Дурацкие технологии. Неужели нельзя прочесть сообщение, чтобы об этом никто не узнал?

– Серьёзно, Клэр, что с тобой происходит? – спросила Кэсли. – Ты злишься с прошлых выходных, и я беспокоюсь. – Её взгляд не был сердитым или удивлённым. Он был умоляющим.

– После случившегося в столовой, – продолжала Кэсли, – я поняла, что что-то не так. Это не в твоём стиле. Ты как будто взорвалась.

– М-м-м… – Может быть, если я буду мычать в ответ, как при разговоре с папой, Кэсли отстанет от меня, и мы забудем о случившемся в столовой? Но Кэсли так просто не сдаётся. Наверное, это даже хорошо, потому что в этом году ей пришлось немало пережить из-за развода родителей.

– Клэр! – Она потрясла меня за плечо. – Поговори со мной!

Уорнер с шумом захлопнул дверцу своего шкафчика, и я подскочила. Он на мгновение встретился со мной взглядом, прошептал «извини» и ушёл. За что он извинялся? За то, что напугал меня своей дверцей, или за мою рассерженную подругу, которая прямо сейчас допрашивала меня? Может быть, он извинялся за то, что каждый раз, когда мы встречались, я выглядела всё более жалкой? Мои щёки запылали сильнее, чем театр «Ирокез».

– Слушай, – сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно. Только не плакать. Только не плакать. Я повторяла эти слова, как мантру. Потом я понизила голос и посмотрела Кэсли прямо в глаза. – Очень мило, что ты беспокоилась, но мне не станет лучше от того, что ты опозорила меня на глазах половины школы.

– Да, но тебе также не станет лучше, если ты будешь продолжать меня игнорировать, – возразила Кэс. – Я боялась, что если не устрою сцену при всех, ты снова уйдёшь. В последнее время ты только это и делала.

Мне стало обидно. Я избегала Кэсли, но ведь и она делала то же самое! Она сама меня избегала. В этом-то и было всё отличие.

– Прости. – Я посмотрела на вытертую плитку пола и попыталась придумать, как ей всё объяснить, чтобы она поняла. Но это было сложно. Тайны просто ужасны. – Я бы хотела рассказать тебе, что происходит, но не могу.

Кэсли разочарованно посмотрела на меня. Я чувствовала себя отвратительно. Если бы этот призрак знал, что причиняет боль не только мне. Может быть, тогда бы он прекратил. А может быть, он так сердился из-за того, что с ним случилось, что ему было всё равно.

– Не понимаю. Почему? Почему ты не можешь мне рассказать? – Кэсли замолчала и внимательно посмотрела на меня, как будто ответ мог быть написан на моей одежде или на моём лице. – Это имеет отношение к Эмили?

– Да. Нет! Типа того. – Я сама вырыла себе яму, из которой могу больше никогда не выбраться. Кэсли была способна помочь мне разгадать эту тайну, но она обязательно расскажет Эмили. А Эмили расскажет остальным. Все начнут сплетничать, и вскоре моя жизнь в школе станет такой же ужасной, как и дома. – Я просто не могу. Прости.

Кэс подняла руку, поправила свой идеально гладкий хвост и вздохнула. Она явно сердилась.

– Эмили не такая, как ты думаешь. Она очень хорошая, Клэр. Если бы ты дала ей шанс, она бы тебе понравилась.

Я сдавленно рассмеялась. Я пыталась дать Эмили шанс, а она в ответ вручила мне губную помаду. И благодаря ей я получила ужасные выходные в одиночестве.

– Я ей не доверяю, Кэс. Прости.

На лице Кэсли появилось удручённое выражение.

– Ты и мне не доверяешь?

Я не знала, что ответить. Я всегда доверяла Кэсли, но это было раньше. До косметики, до волос, до нарядов. До Эмили. А теперь? Я уже не была в этом так уверена.

Её глаза заблестели. Она прикусила нижнюю губу.

– Неважно. Я не могу заставить тебя говорить, но обещай, что кому-нибудь расскажешь, что происходит. Даже если это буду не я. Нельзя держать такие большие проблемы в себе.

– Я рассказала Сэму.

Кэсли уставилась на меня с таким видом, как будто я вдруг заговорила по-японски.

– Сэму? Ты рассказала Сэму, но не хочешь рассказать мне?

Я пожала плечами. Возможно, сейчас ей этого не понять, но если повезёт, когда-нибудь она поймёт меня.

– Ладно, тогда я пойду, – сказала Кэсли, уже не скрывая своего разочарования. – Но если передумаешь, я всегда готова тебя выслушать.