Читаем Царь (СИ) полностью

— Скажите, Иоганн, — помялась Лизхен и пытливо взглянула мне в глаза, — вы ведь не собирались сегодня навещать нас?

— Что за вопрос.

— Вы даже не попытались меня опровергнуть… значит это, правда.

— Полно, Лиза, что за идеи тебе приходят в голову!

— Иоганн, я хочу уехать. Я очень боюсь за себя и за маленькую Марту. Два года назад, когда Анна уговорила Карла уехать, я думала что она дура. Вы ведь благоволили к ней, да и Карл был у вас на хорошем счету, а его кузен того и гляди станет генералом. Но она уговорила его все бросить и вернуться в Германию. И вот теперь я понимаю, что это я дура, а Анна все сделал правильно. Может быть, Карл не сделает такой карьеры, как Хайнц, но они будут иметь свой дом, семью и спокойную жизнь.

— Ты хочешь спокойной жизни?

— Да хочу, для себя и для дочери. Разве это так много?

— Послушай меня, девочка, если ты хочешь уехать, то я не стану тебя задерживать. Я знаю, ты кое-что скопила и вполне сможешь устроиться на новом месте и жить припеваючи. Но я ни за что не позволю тебе увезти дочь. У меня слишком много врагов, и если хоть кто-нибудь догадается кто отец малышки Марты, я не дам за вашу жизнь и медной полушки. Эти люди никогда не решаться бросить мне открытый вызов, но с удовольствием отыграются на вас. Ты боишься, и я это понимаю, но если вы не будете рядом со мной я не смогу защитить вас.

Закончив говорить, я наклонился и подхватил девочку на руки. Обычно она дичилась меня и старалась вырваться, если я пытался приласкать ее, но на этот раз малышка была на удивление смирной и лишь удивленно моргала своими пронзительно голубыми глазками. Поцеловав дочку, я вернул ее на землю и, вернувшись к коновязи, вскочил в седло.

— Если Анна хотела спокойно жизни, — сказал я Лизхен на прощание, — то она сделала чертовски неудачный выбор.

* * *

— Три фальконета добрых немецкой работы в две с половиной гривенки, а к ним ядер каменных сто двадцать и еще шесть, а железных кованых — пять десятков и три. Записал ли?

— Записал, боярин.

— Две медные пищали в гривенку с четвертью, а к ним ядер каменных нет вовсе, а железных двадцать три.

— … двадцать три, — как эхо повторил Первушка.

— Пушка бронзовая в шесть гривен и три четверти, а ядер к ней каменных три десятка ровно, а кованых столько же, а всего шесть десятков.

— … шесть десятков.

— Быстро пишешь, молодец!

— Благодарствую, боярин.

— Сколь раз тебе говорено, раб божий Акакий, не боярин я!

— Так это пока, Анисим Савич, всякому известно, что ты вот-вот головой стремянного полка станешь, а это уже все равно что стольник, а стольника до боярина совсем недалече.

— Ну и дурень, тебе-то какая с того выгода? Нешто ты не понимаешь, что стань я боярином, то дочку свою за тебя — голодранца нипочем не выдам?

— На все воля божья, Анисим Савич, а только и я не всегда голодранцем буду. Меня государь обещал к себе писарем взять, так глядишь, и в дьяки выйду.

— Эва как! Только тебя в дьяках и не хватало. — Усмехнулся Пушкарев, слушая Первушку. — И не в писари, а в секретари… хотя, где тебе убогому! Государь с тех пор как Манфреда похоронил никого к своим делам так близко и не подпустил.

— А кто этот Ман… Манфред?

— Кто-кто, да уж не тебе чета бестолковому. Ученый человек был, хоть и невелик летами. Видом тоже неказист, но разумен страсть! Хошь тебе по-французски, хошь по-немецки, хошь по-латыни. Все превзошел!

— А по-русски писал?

— По нашему, врать не буду, неумел он, только ведь будь он жив, ему куда проще было бы одному языку уразуметь, чем тебе четырем! Ладно, заболтался я с тобой, бери роспись да дуй в Можайск к воеводе князю Пожарскому. Скажи, де, государь велел пушки у ляхов захваченные ему в крепость передать со всем припасом и зельем пороховым. Пусть к делу пристроит, на стенах али еще где.

— Как прикажешь, бо…

— Да что же это за наказание такое! Сколь раз тебе говорено, не называть меня эдак, а то ведь, чего доброго, услышит кто, греха ведь не оберешься…

— Да я же только из почтения, Анисим Савич, и только наедине, нешто я без понятия…

— Ступай, сказано тебе! И чтобы одна нога там, а другая здесь!

Первушка опрометью бросился прочь из шатра игравшего роль походной канцелярии, где он в последнее время подвизался. Когда государь повелел ему отправляться с ним в поход, парень понял что поймал жар-птицу за хвост и если не оплошает, то пойти может куда как далеко. Грамотку надо написать? Анциферов тут как тут! Сбегать куда? Пока рынды да податни бранясь и толкаясь, спорят меж собой кому сие по чину, Первушка уже управился. Получалось, вправду сказать, не всегда хорошо, но усердие юноши заметили и оценили. Вот только в набег на Владислава его не взяли, но как вернулись, тут же усадили писать роспись захваченного в бою у ляхов. Судя по добыче, царские ратники одержали верх в немалой битве, однако глядя на то, как резво они вернулись и сразу же встали под защиту укреплений, сил у польского королевича было еще куда как много.

Перейти на страницу:

Похожие книги