Царь (СИ)

— Чего ты Никита Иваныч шкуру неубитого медведя делишь, — вмешался Романов, — не нашли еще ни серебра, ни злата, ни даже меди! Меня вот другое беспокоит.

— Что еще приключилось?

— Да покуда ничего, вот только Строганов то неделю как приехал, а эту, как ее… аудиенцию, что-то не торопился получить.

— Так это дело не быстрое. Да и мало ли, может дела какие у него были?

— Такие дела, что и к царю поспешать не надо?

— Не пойму я, что тебя беспокоит?

— Да я сам не пойму, только вот размышляю, а может Строганов пронюхал что-то такое, что торопиться перестал?

— Что, например?

— К примеру, что Владислав войной идет.

— Так это на Москве всякая собака знает.

— Верно, а вот то, что в казне хоть шаром покати, ведают не многие. А тут они с казной пожаловали. Как ни крути, а двадцать тысяч это деньги!

— Так они же их уже привезли?

— А кто знал про сие? Нет, вы как хотите, а что-то тут не так.

— Бог с ним со Строгановым, ты лучше скажи, куда Телятевский запропастился?

— Вот тебе крест, государь, не ведаю. Как сквозь землю запропастился проклятый! Ох, не вовремя ты Корнилия отослал, уж он бы его и из-под земли сыскал бы.

— А как там наш Мелентий?

— Плох духовник твой, Иван Федорович, иной раз в разум приходит да что-то сказать пытается, а так все больше в беспамятстве лежит.

— Вот еще напасть! Ей богу, если и впрямь Телятевский тут виновен, как бог свят, насидится на колу! Вы вот что, пусть рядом с отцом Мелентием, постоянно монах грамотный находится и если он скажет чего, то пусть в точности сразу и запишет.

— Да сделано уже, государь.

— Ну и хорошо. Ладно, господа совет, давайте расходится. Утро вечера мудренее.

Романов тут же степенно поклонившись, удалился, и мы остались с Никитой одни. Посмотрев на кучу бумаг, добрая половина которых так и осталась непрочитанными, я не удержался от вздоха.

— Эх, когда же я себе секретаря заведу толкового!

— Где же его взять, толкового то? — Пробурчал в ответ Вельяминов, — На тебя же не угодишь, все тебе не такие, неграмотные, да неразумные.

— Не скрипи, скажи лучше, лошади готовы ли?

— Все-таки поедешь?

— Да две недели уже не был. Дочка скоро узнавать перестанет, да и Лизка куксится.

— Нашел горе, подари ей колечко, али серьги так и повеселеет, чай не жена.

— Тоже верно, — усмехнулся я и достал из-за пазухи небольшой коробок. — Посмотри, сгодятся такие?

Никита мельком глянул, оценив драгоценные камни и тонкость работы, и махнул головой, дескать, с головой хватит. Я тем временем принялся расстегивать пуговицы на своем зипуне. Вельяминов вздохнув, принялся помогать. Пока я скидывал шитую золотом одежду, Никита вытащил из сундука рейтарский камзол, который обычно служил мне одеждой при поездках в Кукуй. Через несколько минут, я шагал вслед за окольничим по длинным переходам кремлевского дворца. Выйдя в один из маленьких двориков, где помещалась коновязь, мы вскочили в седла и двинулись к воротам. Стоявшие возле них в карауле стрельцы бросились отворять, и наш маленький отряд двинулся в ночь.