Царь мышей

- С ними все в порядке, - не без гордости ответил Лиственницын. - Солнышко, правда, опять себе всю спину спалил, третий день, бедняга, мается. А Ваську ты давно не видел? Встретишь - не узнаешь. Парень хоть куда, все девчонки на него заглядываются.

- Да, летят годы, - вздохнул Егор Трофимович. - Скоро и сами не заметим, как старыми хрычами сделаемся...

- Зато вот Серапионыч меня всерьез беспокоит, - озабоченно проговорил Николай Павлович.

- Что, опять запил? - ужаснулся Столбовой. - Впрочем, слово "опять" тут не очень-то подходит - запой у него постоянный. Хотя грех его осуждать - работка такая...

Из этого разговора можно было понять, что оба инспектора тоже принадлежали к той половине Кислоярска, с которой Серапионыч состоял в личном знакомстве. Так оно и было, с тем только добавлением, что связи доктора с Лиственницыным и Столбовым имели еще и служебную сторону - именно к нему обращалась милиция, когда нуждалась в консультациях судебно-медицинского свойства.

- Утром, еще до планерки, он мне позвонил, - поделился с коллегой Лиственницын, - и говорил как-то довольно странно.

- В каком смысле?

- Сначала все было как обычно - спросил, как здоровье, как супруга, ну и все такое. Потом как-то очень плавно перешел на детей и как бы невзначай поинтересовался, где теперь Вася.

- Ну и ты что?

- Я ответил, как есть - что у нас дома. А вообще он так построил разговор, что я почувствовал неладное, только положив трубку.

- А с чего ты взял, Николай Палыч, что доктор как-то нарочно строил разговор? - пожал плечами Столбовой. - Ну, спросил о здоровье, о жене, о детях - что в этом такого?

- Ничего особенного, - не стал спорить Лиственницын. - Да только я всегда чувствую, когда человек просто так что-то говорит, а когда не просто так. А Серапионыч явно звонил неспроста. И еще напоследок сказал, чтобы я был повнимательнее со Светланой Ивановной и не очень бранил Солнышко - дескать, у него переходный возраст и все такое.

- Ну и что тут особенного? - опять не понял Столбовой. - Вполне понятная забота о ближних.

- Да как ты не понимаешь, Егор Трофимыч. Доктор говорил так, будто он что-то знает, и не догадывается или предполагает, а именно знает о моих жене и сыне. Как будто знает, что их ждет что-то неизбежное... А еще голос у него был какой-то странный, - вспомнил Николай Павлович. - То есть и голос, и интонации, и тембр - все вроде на месте, а что-то не так. Хотя, кажется, я понял - это был голос именно очень пожилого человека. Таким голосом Владлен Серапионыч мог бы говорить, будь он лет на двадцать старше.

- Ну, тогда все ясно, - тихо рассмеялся Столбовой. - Наш милейший доктор, должно быть, тяпнул спирта с холодным пивком, оттого и голос изменился. И в таком вот нетрезво-простуженном состоянии позвонил и принялся расспрашивать о твоих чадах и домочадцах. Уверен - если ты завтра его спросишь, то он об этом своем звонке даже и не вспомнит.

- Жаль доктора, - вздохнул Лиственницын. - Хороший человек, а губит себя проклятым зельем. Надо бы попросить нашего главного нарколога, чтобы провел с ним воспитательную беседу.

- Нарколога? - переспросил Егор Трофимович. - А он, знаете ли, и так с Владленом Серапионычем регулярно беседы проводит. За чарочкой медицинского спиртика...

Столбовой осекся - кто-то над его ухом деликатно кашлянул. Подняв взгляд, Егор Трофимович увидел, что собрание уже закончилось, а в кабинете остались лишь трое - он, Лиственницын и начальник Кислоярской милиции, стоящий рядом с ними и внимательно слушающий беседу двух инспекторов.

- Простите, коллеги, я вам не помешал? - вежливо осведомился начальник. Все трое переглянулись - и невольно рассмеялись.

* * *

Срок, отведенный Анной Сергеевной господину Каширскому, неумолимо подходил к концу. Последние отчаянные попытки выйти в астрал и установить местонахождение объекта Каширский предпринимал, водворившись под высоким ясенем на краю Советского бульвара - где-то он читал, что именно это дерево излучает положительную энергию. Впрочем, если бы ясень принадлежал к "отрицательным" деревьям, это не имело бы существенного значения - Анна Сергеевна, сидевшая неподалеку на лавочке, уже с самым невинным видом поигрывала замочком сумки, в которой, по ее словам, находился ее любимый кинжал.

Каширский плотно прижался спиной к стволу ясеня, зажмурил глаза и, вытянув вперед руки, мысленно погрузился в некие неземные сферы, куда простым смертным путь обычно бывал заказан. И едва только он почувствовал, что контакт с Астралом уже почти установлен, чей-то участливый голос вернул завсегдатая неземных сфер на грешную землю:

- Дяденька, вам нехорошо?

Каширский нехотя открыл глаза - перед ним стоял паренек в шортах и клетчатой рубашке.

- Спасибо, со мной все в порядке, - сдержанно ответил Каширский, хотя внутри его все клокотало. - Пожалуйста, мальчик, оставь меня в покое и иди, куда шел.

- Извините, - вежливо ответил мальчик и пошел, куда шел. То есть вперед по бульвару.

Каширский же вновь закрыл глаза, пытаясь уловить волны ускользающего астрала. И, похоже, на сей раз удачно - его сознание озарил вопль: