Царь мышей

- Ну, блин, вы даете, - прогудела Акуня. - Точно извращенцы, но вы мне понравились. Эх, черт с вами, согласна!..

- Ну что ж, иного ответа я и не ожидал, - удовлетворенно потер руки Дубов. - В таком случае не будем откладывать - да и поедем!

- Как - поедем? - негромко переспросила Чаликова. - Не повезем же мы ее к Рыжему! Все ж таки приличный дом...

- Разумеется, нет, - подхватил Дубов. - Мы поедем на Сорочью улицу, в храм отца Александра!

- А-а, вот оно что, - протянула Надя. До нее, похоже, только сейчас начал доходить замысел Дубова. - Похоже, Васенька, вы опять втягиваете нас в какую-то авантюру. Вот за это я вас и люблю.

- Простите, Василий Николаич, - не без сожаления оторвался Серапионыч от похлебки, - но как вы объясните наш визит к Александру Иванычу? Я, правда, не совсем понял, что вы задумали, но заранее поддерживаю. Однако мне кажется, что это будет выглядеть несколько подозрительно...

- Вовсе нет, - возразил детектив. - Мы просто подвезем Васятку до дома, вот и все. А то, что мы давно знакомы с отцом Александром, ни для кого не секрет.

- С отцом Александром мы давно знакомы с позавчерашнего дня, - напомнила Чаликова. - Ведь официально мы познакомились с ним на открытии водопровода.

- Так вы что, собираетесь везти меня в церковь? - настороженно спросила Акуня, из всего разговора понявшая только это. - Да ежели я там в таком виде появлюсь, так меня же, блин, камнями побьют!

- Не побьют, - оптимистично пообещал Дубов. - Да и вид у вас будет совсем другой, уж об этом мы позаботимся.

- Ну, другой, так другой, - ответила Акулина Борисовна, хотя и не очень-то была уверена, что все произойдет именно так. Во всяком случае, судьба предоставляла ей редкий случай хоть ненадолго покинуть привычную жизнь в Бельской слободке, засосавшую, ее подобно болоту, и испытать что-то новое и ранее неведомое.

Однако уже почти на пороге Серапионыч остановился:

- Постойте, я ж совсем забыл, ради чего сюда вас всех затащил.

Акуня удивленно на него уставилась:

- И чаво же ради?

- Передать поклон от некоего боярина Андрея. Впрочем, к вам, Акулина Борисовна, это вряд ли относится...

Однако, увидев, как побледнело, даже сквозь слой дешевых румян, лицо Акуни, доктор понял, что его слова относятся именно к ней.

- Боярин Андрей просил сказать, чтобы вы не верили в его виновность, - негромко договорил Серапионыч.

- А я никогда и не верила, - столь же тихо ответила Акуня. И тут же резко возвысила голос: - Ну, чего встали, блин, идемте скорее!

* * *

Даже оказавшись в "каталашке" - небольшой клетушке при городских воротах, куда бросали всяких мелких нарушителей - Каширский оставался "человеком науки": он отнюдь не предавался отчаянию из-за утраты свободы и, главное, сокровищ, а пытался путем научного анализа установить возможные причины столь неожиданного провала и выработать стратегию дальнейших действий.

Собственная участь заботила Каширского менее всего - он был уверен, что высокопоставленные покровители и работодатели очень скоро вытащат его из этой переделки. Волновало другое - кто дал знать охранникам, что они с Анной Сергеевной идут в Царь-Город "не порожняком"? Петровича Каширский исключил сразу - настолько он был уверен в действенности "установки".

Тут припомнились последние слова Глухаревой, сказанные при задержании - "это вы нарочно устроили".

- Уж не Анны ли Сергеевнины это плутни? - вслух подумал Каширский. - А что, неплохо придумано: меня - "в каталашку", как выражается Херклафф, а сама все сокровища берет себе. Ну, придется еще с охранниками слегка поделиться... Хотя нет, не думаю. Анна Сергеевна до такого просто не додумалась бы. Куда уж ей, бедняжке.

В конце концов, перебрав еще несколько версий, господин Каширский пришел к выводу, что он пал жертвой случайной проверки на воротах.

- Будь иначе, меня бы сразу отправили в острог или еще чего похуже, а не держали "на съезжей", - подытожил Каширский.

Остановившись на этом утешительном объяснении, узник окончательно вернул себе присутствие духа и начал перебирать в уме имена влиятельных покровителей, которые помогли бы ему возвратить изъятые при задержании ценности.

"А Анне Сергеевне фиг чего дам, - злорадно подумал Каширский. Но тут же сжалился: - Хотя ладно уж, чего там, подарю ей малахитовую шкатулку - пускай радуется!"

От великодушных размышлений узника оторвал лязг двери. Каширский поспешно придал лицу вид грозный и решительный и даже собрал воедино мысленную энергию - на случай, если придется пустить в ход сверхчувствительные способности.

В темницу, подслеповато щурясь, вошел незнакомый господин в скромном на вид, но очень добротном и явно не дешевом кафтане.

- Господин Каширский? - вежливо осведомился гость.

- Да, - с достоинством ответил ученый. - Я - Каширский и хотел бы знать, долго ли еще продлится мое незаконное задержание?

- Собственно, я сюда явился, чтобы дать вам волю, - произнес незнакомец с обезоруживающей улыбкой и уставился на Каширского, как бы ожидая благодарственных излияний. И, не дождавшись, чуть помрачнел: - Прошу следовать за мной.