Царь мышей

- Здесь, в этом доме, гнусная власть творила свои черные дела, - "толкала" боярыня зажигательную речь. - В его недрах исчезали лучшие люди нашего народа, соль земли Кислоярской. Подлые властители Тайного приказа наводили страх на наш народ - и где они теперь? Едва исчез их главарь, они разбежались, будто мерзкие тараканы!

- Главарь - это кто? - не понял Василий.

- Известно кто, - ответила Надя. - Тот, которого съели...

- Так снесем же с лица земли сие прогнившее средоточие тайного сыска! - провозгласила Новосельская и отошла в сторонку, предоставляя действовать своим соратникам. Несколько мужичков взошли на добротное каменное крыльцо и стали высаживать дверь, обитую железом. Но дверь не поддавалась.

- Да уж, это вам не те громилы, что зорили градоуправление, - заметил Дубов.

- Похоже, что они здешние, ну, что-то вроде наших диссидентов, - сказала Чаликова.

Тем временем боярыня отодвинула тщедушных "диссидентов" в сторону и сама примерилась к приказной двери. Одно движение могучим плечом - и дверь ввалилась внутрь, а следом за нею и сама Новосельская. Встав и отряхнув платье, боярыня крикнула: "Вперед, за общее дело!" и, размахивая факелом, ворвалась в здание. Вскоре из окон вылетели языки пламени и повалил дым - это горели многочисленные бумаги Тайного приказа, доносы, записи допросов и признаний под пытками. И хоть кристалл мог передавать только изображение и немного звук, Надежде показалось, что она ощутила явственный запах смрада.

Когда дым рассеялся, грань кристалла начала показывать "репортаж" совсем из другой части Царь-Города - с той улицы, где накануне Дубов вовсю гулял с боярином Андреем, князем Святославским, веселыми скоморохами и юными путятинцами, идущими вместе за боярином Павловским.

Но на сей раз там гуляла совсем другая публика. И хотя на первый взгляд толпа была обычной вольницей, объединенной одною целью - пограбить, пока можно, - Василий подумал, что у нее есть некий "дирижер", очень умело держащийся где-то в тени. Иначе трудно было бы объяснить, почему людской поток, миновав дома боярина Андрея и князя Святославского, безошибочно устремился в терем бывшего градоначальника. Но на сей раз невидимый "телеоператор" не ограничился показом дома с внешней стороны, а следом за грабителями проник в терем. Нечего и говорить, что первым делом они набросились на запасы водки и наливок, коих в доме Длиннорукого оказалось великое множество, а естественную нужду справляли в дорогие вазы и кувшины, а то и прямо на пол.

- Я где-то читала, что когда в октябре семнадцатого большевики заняли Зимний, они начали с того же самого, - заметила Надя.

Но миг спустя ей стало уже не до смеха - изображение переместилось в покои княгини, где два пьяных негодяя пытались завалить на постель молодую девушку.

Чумичка молча щелкнул пальцами, и насильники замертво свалились на пол, а Маша, выскочив в окно, убежала по знакомым ей тропинкам хозяйского сада. И очень вовремя - часть толпы уже высыпала в сад, попутно разбив в гостиной окна с разноцветными стеклышками. Но красота длинноруковского сада, многие годы поддерживаемая и множимая стараниями Евдокии Даниловны, вызвала у толпы прямо-таки животную злобу - поскорее все уничтожить или хотя бы испохабить.

- И ради этого быдла, ради этих пьяных скотов погибают лучшие люди? - не выдержала Надя. - Да пусть они захлебнутся в собственном дерьме - я и пальцем не двину! Будь проклят тот день, когда я впервые сюда попала!!!

Дубов и Чумичка терпеливо слушали - они понимали, что Надежда сама не очень понимает, что говорит, но после всего, что с ней сегодня произошло, ей просто необходимо было "разрядиться".

А кристалл тем временем показывал очередной сюжет - погром ново-ютландского подворья. И хоть обитатели подворья, в отличие от многих коренных царь-городцев, никуда не сбежали и даже пытались сопротивляться, но их рыцарские шпаги и меткие луки явно уступали оружию противника - дубинкам, булыжникам и железным ломам.

* * *

Поминки по убиенному Государю продолжались прямо в его рабочей горнице, более того - в непосредственной близости от останков покойного. Отличаясь чисто тевтонской аккуратностью, господин Херклафф не только тщательно обглодал каждую косточку, но и красиво сложил их на лежанке в углу комнаты. Поначалу вид царских костей несколько смущал пирующих, и они, случайно бросив туда взор, поспешно отводили глаза, но вскоре привыкли и воспринимали такое соседство как нечто само собой разумеющееся.

Когда кувшин был допит, дьяк Борис Мартьяныч куда-то сбегал и притащил бочонок, украшенный рисунком виноградной лозы и длинной плавной надписью не то по-италиански, не то по-гишпански.