Царь муравьев

А все из-за Женьки – достала она меня своей скрытностью. Зная ее, я предполагал, что остальные подлизы будут еще более конспиративными и неразговорчивыми. А Родион вдруг взял, да и вывалил на меня ворох информации.

К этому времени я видел мир сквозь призму Жени – стеклянный треугольник, постоянно переворачивающийся и расщепляющий белый солнечный цвет на радужные оттенки, искажающий все, делающий картину реальности расплывчатой и хаотичной.

Каждый охотник желает знать, где сидит фазан. Я отчаянно хотел знать. Знать, где сидит эта сволочь фазан. Хотел найти его, поймать, и выщипать радужный его хвост, заслоняющий солнце. Узнать хотел всю правду.

– Ты узнаешь все, – сказал Родион. – Узнаешь, если заслужишь этого.

Я молча кивнул.

Глава 17

Пока ждали торжественного прибытия кошки, времени зря не теряли. Родион затеял гримировать меня, а потом устроил краткий курс ликвидации безграмотности моей безграмотной личности.

Происходило это так:

– Ну что, доктор, какую личину желаешь принять? – деловито спросил Родион, стиснув мой подбородок, поворачивая лицо мое во все стороны и внимательно его рассматривая. – Дешевый материалец, – бормотал он, – усредненная российская рожа, за что тебя девки любят? Какая борода тебе больше нравится – длинная, очень длинная, или вообще до пояса? Какой цвет волос предпочитаешь – блондинистый, рыжий, или, к примеру, фиолетовый?

– Фиолетовый.

– Нету такого. Заделаем тебя блондином.

– А тебя?

– Меня тоже.

Я не спрашивал, зачем мы гримируемся – и так было понятно. Теперь, когда я попал в сумасшедшую компанию фрагрантов, до самого конца отпуска мне было не суждено выходить на улицу в природном обличье. Честно говоря, не очень-то верилось, что столь быстрый маскарад может сделать человека неузнаваемым. Но, когда я глянул в зеркало спустя всего лишь десять минут, не узнал себя совершенно. Дмитрий Бешенцев, брюнет от природы, напоминал теперь некоего норвежского шкипера – лохматая рыжеватая борода без усов, пшеничный чуб, падающий на лоб, пыльные космы на ушах, заветренная красная кожа. Не хватало только дымящейся трубки в зубах, и штурвала, сжатого в татуированных верхних конечностях.

– Ну как? – спросил Родион, любуясь своей работой.

– Ужасно. Никогда не думал, что могу выглядеть таким уродом.

– Еще и не таким можешь, гарантирую. В следующий раз разрисую тебя под папуаса.

– Ага. Выглядеть, как папуас – самый верный способ не привлекать внимания в нашем городе.

– Ты Женьку еще не видел, – загадочно заметил Агрба.

Женя гримировалась самостоятельно, запершись в ванной. Когда она вышла в гостиную и увидела меня в бороде, захохотала как ненормальная. Никогда не видел, чтобы она так смеялась. Она показывала на меня пальцем и корчилась от смеха. А я чуть не упал в обморок, увидев, что она сделала с собой.

Действительно, как изменить до неузнаваемости внешность девушки? Бороду ей не приклеишь. Женька решила проблему просто и радикально – прилепила себе нос. Боже, что это был за шнобель! Позже, когда я привык к новому жениному лицу, он перестал казаться мне таким уродливым и неестественным, но в тот момент нос ее поверг меня в состояние шока. Он торчал из лица на полметра вперед, горбатый и острый, как клюв тукана. Жанна Агузарова, Жан Рено и Сирано де Бержерак были по сравнению с Женькой просто безносыми, достойную конкуренцию ей мог составить разве что Буратино. К тому же на голове Жени сидела копна черных завитых кудряшек – уже не белочка, а крашеный ваксой пудель кавказской национальности. На верхней губе Жени отчетливо выделялась темная полоска – усики… э… уточняю – женские усики. Отвратительно!

Так мы и провели минут пять – она в громком ржании, я – в беззвучном ужасе. Родион наблюдал за нами терпеливо, как нянька за расшалившимися малышами в детском саду. В конце концов ему надоело, он подошел к Женьке и похлопал ее по спине. Каждый из хлопков был замаскированным увесистым тумаком – не знаю, как выдержала их хрупкая девочка. После пяти ударов Женя закашлялась, перестала смеяться и попыталась упасть на пол, но Родион не дал – нежно подхватил ее на руки и усадил на диван.

– Вы хотите сказать, что я плохо поработал? – осведомился он. – В чем причина вашего истерического смеха, мадемуазель?

– Да нет, ничего, – просипела Женя, все еще задыхаясь. – Просто непривычно как-то.

– А ты чего шары выкатил? – Родик повернулся ко мне. – Хочешь сказать, что этот милый носик не идет твоей подружке?

– Отличный носик, – отозвался я, начиная отходить от шока. – Надеюсь, на ночь она его отклеит?

– Боишься, что заклюет? Хочешь, и тебе такой присобачим, будете клеваться обоюдно.

– Нет, спасибо! – Я изобразил руками магические пассы, отгоняющие злых демонов. – Родион, тебе не кажется, что это опасно? Такая карикатурная внешность слишком бросается в глаза.

– Карикатурная? – Родион покачал головой. – Ты ошибаешься, док. Вот, глянь.