Царь мира сего, или Битва пророков продолжается

   – Не может, не может осенить себя, аспид! – торжествующе засмеялся батюшка.

   – Могу! Только вы мне специально не даете, потому что боитесь моего крестного знамения! Отпустите руку побольше!

   – Как же, держи карман шире! Знаю я ваше лукавое племя!

   Но Саня велел освободить ему руку совсем. Отец Киприан выставил икону как щит, опасливо выглядывая из-за нее. Саня опять скомандовал:

   – Приготовились! Держим крепче! Ракитчиков, не отвлекайся! – сказал он одному троянцу. А потом приказал Беловскому – Крестись!

   Михаил с удовольствием перекрестился затекшей рукой. Он широко и смачно перекрестился еще раз, потом еще и еще. На душе было радостно оттого, что он мог креститься, да и просто двигаться. Рука наслаждалась движениями, а он наслаждался вытянутыми лицами неприятеля.

   – Ну а теперь, подходи по одному, бесенята, я и вас крестить буду! – раздухарился Беловский.

   Тут неожиданно скрипнула дверь. Все оглянулись на нее и замерли в мистическом ужасе. Батюшка часто зашептал: «Свят, Свят, Свят… ». Прошло с полминуты. Все облегченно вздохнули. Предположили, что это, наверное, ветерок на улице дунул, и хотели уже приступить к Беловскому, но дверь скрипнула опять…

   Троянцы бросили Михаила и опять приготовились к обороне, ощетинившись приборчиками. Отец Киприан с иконой в левой руке, и большим серебряным крестом в правой, как гладиатор, тоже приготовился к бою.

   Дверь скрипнула еще. Образовалась тонкая щелочка, яркий луч дневного света высветил срез причудливых завихрений кадильного ладана. Троянцы напряглись как пружины. Священник торопливо что-то шептал. Вдруг какая-то тень перекрыла часть света из щели. «Господи, Царица небесная не оставь нас!» – выдохнул он дрожащим шепотом.

   Дверь приотворилась шире. Тень не исчезала. Наоборот, стало отчетлив видно, что за ней кто-то стоит…

   Напряжение нарастало. Оно передалось и Беловскому. Скрип двери казался громом, а шорох за ней звуком реактивного двигателя. Наконец дверь отрылась настолько, что в щели зловеще блеснул чей-то глаз. Он внимательно осмотрел происходящее внутри, после чего открылась настежь и в церковь, как ни в чем не бывало, вошел отец Варсонофий. Он деловито трижды перекрестился на иконостас, поклонился алтарю, взял в руки псалтырь и вопрошающе посмотрел на священника. Мол, что дальше читать?

   Отец Киприан, не отрываясь, смотрел на дьякона. Пауза затянулась. Саня покашлял. Батюшка очнулся:

   – Живой ты, отец дьякон?

   – Вашими молитвами…

   – Ты … где был? Как уцелел?

   – Я… я – тут. Нигде. Я – тут. Там, вот. Был… там, – мямлил он, стыдливо кивая на дверь.

   – А как же Караганда? – спросил один из троянцев.

   – Как… какая ганда… кара… – совсем стушевался дьякон.

   – Все понятно! – воскликнул Саня. – Он его вернул обратно! Или не он, а Крест Животворящий!

   – Слушай, ты, недоучка! Зря я тебе контрольные давал списывать… может, поумней бы вырос! – не выдержал Беловский. – Какая Караганда! Это присказка такая – «ты где? – в Караганде!»

   Саня внимательно посмотрел на Мишку.

   – Беляк, ты???

   – Нет, не я!

   – Ничего не понимаю…

   – Да ты с пятого класса как начал не понимать, так до сих пор не понимаешь!

   – Подожди… Подожди, а как же резидент? А резидент где?

   – В Караганде!

   – Но тебя же сбили!

   – Меня не сбили, а избили вот эти придурки вместе с тобой!

   – Это ты их избил, вообще-то… Даже убил одного.

   – Жаль, что до тебя не добрался!

   – Ну, хорошо, тогда чем ты объяснишь тот факт, что ты не идентифицировался системой распознавания?

   – Тем, что засунь свою систему – знаешь куда?

   – Тише, ты в храме.

   – А пытать меня в храме можно?

   – Мы тебя не пытали. Мы тебя отчитывали.

   – Теперь я понимаю – почему бесы так орут, когда их отчитывают! Развяжите же меня, наконец!

   Подошел умиленный батюшка.

   – Слава Богу! Слава Богу! Ошиблися мы! То-то я все смотрю – его не корежит ни молитва, ни водица свята! Миленький, прости меня Христа ради, старого дуралея! Дай-ка я тебе рученьки развяжу да обцелую!

   – Подожди, батюшка, развязывать – строго сказал Саня и сквозь зубы процедил троянцам – Волкову ко мне! Пулей!

   Один из бойцов что-то понажимал в приборчике, и через мгновение в церковь вбежала молодая зареванная девушка в форме троянцев и с распущенными волосами.

   – Вон! вон из храма простоволосая, да еще в портах! Вон! – увидев ее, закричал священник.

   – Прости, батюшка, некогда ей было переодеваться, – попытался защитить сотрудницу Саня.

   – Хоть голову прикрой тряпицею, бесстыжая! – сокрушенно покачал головой отец Киприан. – Тьфу, срам-то какой!

   Девушка как бежала, так и встала, как вкопанная. Недолго думая, она выскочила из церкви и через несколько секунд впорхнула опять, на ходу обматывая бедра прямо поверх штанов какой-то белой тканью, а на голове была футболка.

   Батюшка опять посветлел:

   – Ить ты, какая прыткая! Молодец, доченька… – удовлетворенно мурлыкнул он.

   Но Саня был настроен менее дружелюбно.

   – Волкова! Ты уверена, что это резидент?

   – Я… нет, …я не уверена… – зачарованно глядя на Михаила, сказала она.

   – Очнись, Волкова! Лиза, я тебя спрашиваю серьезно: кто перед тобой?

   – Идентификатор говорит, что это точно не Беловский, но мне кажется, что он ошибается.