Царь Иоанн Грозный

Зачем, князь, думая соблюсти благочестие, ты душу свою отверг? Что дашь взамен её в день страшного суда? Если и весь мир приобретёшь, всё же наконец смерть постигнет тебя! Зачем ради тела погубил ты душу свою? Убоялся ты смерти по ложному слову своих друзей; а все они, как бесы, преступивши крестное целование, всюду нам сети расставляли, надзирая за нашими словами и движениями, думая, что мы должны быть безгрешны как бесплотные, и потому сплетали на нас поношения и укоризны. От этих бесовских слухов наполнились вы на меня ярости, как смертоносного змеиного яда, и душу свою погубили и на разорение церкви стали. Или думаешь, окаянный, что убережёшься от этого? Никак! Если придётся тебе за одно с ними (литовцами) воевать, то должен будешь ты и церкви (православные) разорять, и иконы попирать, и христиан губить. Где руками своими не дерзнёшь творить этого, то мыслью своею смертоносною (советом) много злобы сотворишь. Подумай же, как, при вражеском нашествии, конскими копытами будут растерзаны и растоптаны нежные члены младенцев... И вот твоё злобесное умышление уподобиться Иродову неистовству в избиении младенцев.

Ты ради тела душу погубил. Разумей же, бедняк, с какой высоты и в какую пропасть низвергся ты! Это ли твоё благочестие, что погубил ты душу свою ради своего самолюбия? Разумные люди и там (в Литве) поймут, что ты, желая славы мимолётной и богатства, это сделал, а не от смерти бежал. Если ты праведен и благочестив, как говоришь, почему же убоялся неповинной смерти? — ведь это не смерть, а приобретение. Придётся же, во всяком случае, умереть. Презрел ты и слова апостола Павла: «Всякая душа владыкам властвующим да повинуется: нет такого начальства, которое не от Бога учинено. И потому противящийся власти Божию повелению противится». Смотри же и пойми: кто противится власти, тот Богу противится. А кто Богу противится, тот зовётся отступником: а это — горчайшее согрешение. Сказано же апостолом о всякой власти, которая даже добыта кровью и войною. Припомни же сказанное выше, что мы не насилием приобрели царство. Презрел ты также слова апостола Павла, сказанные в другом месте: «Рабы, слушайтесь господ своих, не только пред очами их повинуясь, как человекоугодники, но как Богу, и не только благим (господам), но и строптивым, не только за гнев, но и за совесть. Это воля Божия — творя благое, пострадать». Почему же не захотел ты от меня, строптивого владыки, страдать и венец жизни (нетленный мученический венец) наследовать? Ради временной славы, сребролюбия и сладостей мира сего ты всё своё душевное благочестие с христианскою верою и законом попрал.

Как не устыдился ты раба своего Васьки Шибанова? Он благочестие своё соблюл. Пред царём и пред народом, при смертных вратах стоя, он не изменил крестному целованию, но, восхваляя тебя, готов был всякую смерть принять за тебя. А ты из-за одного гневного слова моего не только свою душу, но и души, всех прародителей погубил, потому что Бог деду нашему поручил их в работу; и они, дав свои души (присягу), до смерти своей служили и вам, своим детям, приказали служить деда нашего детям и внучатам. И это всё ты забыл, собацким изменным обычаем преступил крестное целование, соединился с врагами христиан, да к тому же ещё скудоумными словами нелепости говоришь против нас, словно камни на небо бросая.

Писание твоё я хорошо уразумел. Оно кажется снаружи наполненным, мёда и сота, но яд аспида ты скрыл под устами своими. От слепотствующей злобы твоей не можешь видеть истины. Разве это «совесть прокажённая» — своё царство держать в своей руке и власти своим рабам не давать? Разве тот — «супротивник разуму, кто не хочет быть во власти своих рабов? И в том ли «православие пресветлое», чтобы рабы владели и повелевали? «Если и есть на мне малое согрешение, то от вашего же соблазна и измены. Я — человек. Нет человека без греха: безгрешен только один Бог. Я не считаю себя, как ты, выше человека, равным ангелам. А о безбожных государях что и говорить! Они своими царствами не владеют: как велят им их рабы, так они и властвуют. А российские самодержцы изначала сами владеют, а не бояре и вельможи. И ты этого не мог в своей злобе рассудить: по-твоему, благочестие — самодержавству быть под владычеством попа и под вашей властью; а это, по твоему разуму, — нечестие, что мы сами захотели иметь власть, данную нам от Бога, и не пожелали быть под властию попа».

«Потому ли я противником вашим явился, что не дал вам погубить меня? А ты сам поступил и против разума, и против клятвы из-за ложного страха смерти. Чего сам не творишь, то нам советуешь. Как начали вы поношения и укоризны нам, так и ныне не перестаёте, звериной яростью распалясь, совершаете вы свою измену. Это ли ваша доброхотная, прямая служба — поносить и укорять? Что же ты, собака, и пишешь, и соболезнуешь, совершив такую злобу?»