Царь и царица

Bерa Государыни в божественную силу Рас­путина была безгранична. Усматривая в его {83} безграмотных и нарочито затуманенных телеграммах какой то глубокий, сокровенный смысл, она их тщательно переписывает на отдельном ли­сте и снабжает ими своего супруга. Ему же она сообщает все новые, получаемые ею от Распу­тина, телеграммы, причем неизменно настаивает на исполнении всех его советов. Само собой ра­зумеется, что и доверие ее к Распутину также было безгранично. Получив секретный маршрут путешествия Государя по фронту, она пишет: «я, конечно, никому ни слова об этом не скажу, толь­ко нашему Другу, чтобы он тебя всюду охранял».

Предлагая Государю на ту или иную должность своего кандидата, она неизменно сообщает об его отношении к Распутину. Так о князе Урусове (редакторе «Правительственного Вестника»), которого она прочить па пост обер-прокурора Св. Синода, она поясняет в скобках «познако­мился с нашим Другом».

Говоря о кандидатуре на ту же должность Гурьева (директора канцелярии Св. Синода), она пишет: «любит нашего Друга». Относительно Петроградского градоначальника кн. Оболенского она утверждает: «он стал лучше с тех пор как слушается советов нашего Друга». Про А. Н. Хвостова и его кандидатуру на пост министра внутренних дел она решительно заявляет: «с тех пор как и наш Друг за него выска­зался, я окончательно уверовала, что это лучшее назначение».

Передает Александра Феодоровна Государю и указания Распутина, касающиеся способа ведения войны и направления наших усилий на ту или иную часть фронта. Мало того, с очевидной непоколебимой верой в чудотворную силу Распути­на, Александра Феодоровна сообщает Государю, что, узнав о наших каких то военных {84} операциях, успеху которых помешал туман, Распутин «выразил сожаление, что не знал об этих операциях раньше, ибо в таком случае тума­на бы не было, но что, во всяком случай, туман впредь мешать нам не будет».

Надо, однако, признать, что Распутин, прово­дя своего кандидата, сперва тщательно старался выяснить степень приемлемости его самой Госуда­рыней, а лиц ей неугодных поддерживать не решался, хотя бы это и входило в его расчеты. Так, например, он состоял в близких сношениях с Витте, а в особенности с его супру­гой, но, зная отношение к нему Царской четы, и заикнуться о нем не смел.

В соответствии с этим, Распутин первона­чально проводит всех своих кандидатов на министерские должности через третьих лиц, причем непременным посредником является А. А. Вырубова, на которую влияние его было безгра­нично. Сам Распутин решается определенно вы­сказаться за то или иное лицо лишь после того как ему, через ту же Вырубову, становится из­вестно, что ей удалось убедить Царицу в пол­ной пригодности его кандидата для замещения на­меченной для него должности. Таким образом, Распутин действует только наверняка, хорошо понимая, что если его указание хотя бы однажды будет отвергнуто, он утратит значение оракула, советы коего, обязательны.

Впрочем, в большинстве случаев мысль о кандидатуре, того или иного лица возникает не у самого Распутина, а у третьих лиц, лишь прибегающих к его содействию для осуществления сво­их замыслов.

Личную инициативу проявляет Распутин поч­ти исключительно в делах церковного управления, а также в вопросах, касающихся удаления {85} от власти лица, выказавшего ему враждебность. Подобных лиц Распутин уже по собственному почину стремится всемерно очернить, и не оста­навливается ни перед какими средствами для их отдаления от Царской семьи.

Так, по его наговорам преисполняется Александра Феодоровна оп­ределенной неприязнью к великому князю Нико­лаю Николаевичу.