Царь Федор Алексеевич, или Бедный отрок

Допустим, первое время — год, два, от силы три, — ему действительно помогали родственники, а также их влиятельные союзники. Их воля, по всей вероятности, имела преобладающее значение. Новый монарх еще только пробовал свои силы, только входил в роль правителя. Однако не видно причин, по которым государь не мог проявить собственную волю уже тогда. У юного царя имелись возможности настоять на своем — хотя бы по некоторым вопросам. Правда, серьезным ограничителем его деятельности стало отсутствие «команды» — группы «ближних людей», готовых с необходимым рвением проводить его замыслы в жизнь.

Итак, на протяжении первых лет царствования Федора Алексеевича, скорее всего, важнейшие вопросы решались его родней Милославскими и союзными им семействами знати. Но нельзя механически исключить самого государя из большой политики. Вероятно, царь так или иначе влиял на политический курс.

В деле Матвеева, надо полагать, важную роль сыграл сам государь. Не только у рода Милославских с присными имелись причины враждебно относиться к Матвееву, но и лично у монарха. Дело тут не в нескольких часах, проведенных под замком, — пусть это и унизительно. Конфликт уходил корнями в последние годы правления Алексея Михайловича. Уже тогда Матвеев старался оттеснить Милославских на периферию царского двора, уже тогда он сделался их притеснителем. Эта его неблаговидная роль, как видно, получила широкую известность. О ней знали даже заезжие иностранцы. «При жизни прежнего царя Алексея Михайловича царским двором управлял Артемон Сергеевич и [он же] был посольским канцлером. Когда первая супруга царя Мария Ильинична Милославская умерла, оставив после себя двух сыновей и шесть незамужних дочерей, Артемон начал преследовать этих последних и усилил свои преследования еще более после того, как добился того, что царь женился на его родственнице Наталии Кирилловне, дочери смоленского капитана Кирилла Нарышкина»[34] — так напишет один из них. И этим словам нет причин не доверять. Слишком тесно связал себя Артамон Матвеев с Нарышкиными, слишком энергично вел он свою родню к трону, чтобы водить дружбу с прямыми конкурентами.

Ну а Федор Алексеевич уже дорос до того возраста, когда подобные вещи становятся ясны и обидны. Став монархом, он не имел причин щадить человека, ставшего во враждебные отношения и с его родом, и с ним самим. Власть Артамона Сергеевича, ставшая последние годы весьма значительной, осталась без той незыблемой опоры, которую давала монаршая благосклонность. Самостоятельно удержаться у власти он не мог: «служилая аристократия» отворачивалась от него — худородного выскочки. Матвеев, один из крупнейших государственных деятелей предыдущего царствования, оказался и неприятен новому царю, и небезопасен для него.

Что ж, царь распрощался с этим вельможей без сожалений.

Любопытно, что до венчания Федора Алексеевича на царство Милославские не могли уничтожить Матвеева. Они сумели всего-навсего лишить временщика власти над Аптекарским приказом. Тут, допустим, речь шла о жизни и смерти: Аптекарский приказ обеспечивал здоровье государевой семьи и прежде всего самого монарха. Но дипломатическое ведомство оставалось у Матвеева под контролем. Его убрали со всех постов и отправили в ссылку лишь к исходу лета. И, возможно, сделали это не Милославские всем скопом, а царь-отрок: он почувствовал себя венчанным государем и не пожелал оставить Матвеева в опасной близости от себя.

Нарышкины — вдовствующая царица Наталья Кирилловна, царевич Петр, царевны Наталья и Феодора — не пострадали. Разве что отошли в жизни двора на второй план, да братьев Натальи Кирилловны сослали.

Возможно, всем остальным защитой послужило доброе отношение юного царя. В глазах Милославских Наталья Кирилловна и ее детвора были никто. Хуже чем никто! Возможные претенденты на власть. Следовательно, они представляли собой живую угрозу. С ними могли сотворить большое лихо — тайно ли, явно ли… Но, как видно, Федор Алексеевич видел в мальчике Петре и девочках-царевнах братишку и сестренок.

Не врагов, а родную кровь. А потому не позволял отогнать их подальше от двора и тем более обвинить в каких-либо тяжких преступлениях. О Петре он даже позаботился — устроил ему при кремлевских палатах «потешную площадку» с разнообразным воинским снаряжением и отыскал с течением времени хороших учителей.

* * *

Итак, тусклое, хворое солнышко нового царя медленно всходило над Русской землей. Оно поднималось из туманов, коими укрыта попытка дворцового переворота, из теней, прячущих зависть и злобу при дворе. Оно стремилось выше свинцовых дождей лжи, выше оловянных туч недоброжелательства. Находились те, кто с удовольствием убрал бы его с небосвода…

Но Бог велел ему взойти, и оно послушно отправилось в зенит.

Государю Федору Алексеевичу предстояли шесть лет правления.

СЕМЕЙНЫЕ РАДОСТИ ЦАРЯ-«ЗАПАДНИКА»