Tsar Effect

Хладнокровие. Огромный опыт, который быстро начинает поступать из «практики». Непоколебимая, почти фанатичная преданность Империи и её правителю. Они вызывали бы уважение или даже определённое благоговение, если бы не то, чем каждый из них был.

«Ресоциализированные» — самый мягкий термин, который к ним применялся. По факту, это бывшие преступники с самыми тяжкими статьями и рецидивами, которым до кристального блеска промыли мозги, а некоторых и вовсе было решено лишить воспоминаний о прошлой жизни.

На выходе нет ни семьи, ни связей за пределами своих подразделений, ни старых грехов. Только долг и желание служить Империи, и только один способ служить ей, которому их учат. Прекрасные солдаты. Почти идеальные. С точки зрения некоторых, и Николая в том числе — без одной минуты монстры, которых гуманнее было бы пристрелить после суда.

Дальше воспоминания превращаются в ту самую кашу, в которой почти нет стоящих моментов. Мелочи. Лазарет и расстраивающее отсутствие стереотипных медсестричек. Приятели и несколько разговоров с ними, один из которых завершился лёгкой обидой.

— Император вообще не такой.

— Пфффф. Как будто ты его видел.

— Видел.

— На экранах не считается.

— Видел.

Обмен колкостями и «видел» шёл где-то с минуту.

— Я тоже видел! — Вмешался (причём с максимально доступным градусом эпичности — вскочив на табуретку и приковав к себе всеобщее внимание) другой приятель Николая. Георгий. Тот самый смуглый паренёк, локоть которого терроризировал в первый день.

— Где? — Николай уж удивления не сдержал.

— Каждый день зрю. В зеркале.

— Ой, да идите нахер.

На этой ноте Николай отбыл, а остаток сослуживцев закидал Георгия подушками за сотую за сегодня не смешную шутку. Эта сцена очень радует Николая каждый раз, как он о ней вспоминает. Благодаря ей он даже заснёт сегодня с улыбкой.

***

— Андрей Сергеевич, до прибытия двадцать минут.

Открывшаяся дверь в каюту позволила свету больно ударить в глаза дипломата, который практически всё путешествие не высовывался из своей временной обители.

— И по-моему я просил не беспокоить до самого прибытия. Даже слух такой ходит по кораблю. «Чернова не беспокоить». Саш, я с тобой зря «наставничаю» что ли?

— Андрей Сергеевич, выйдите в люди уже. Там уже есть те, кто начинает нервничать, а нервы на такой миссии точно ни к чему.

Нехотя стареющему лису пришлось признать, что его протеже даже слегка преуменьшает. Грядущая миссия по сложности пока рисуется сопоставимой с переговорами с террористами. На их территории. На их условиях. По их правилам. В полной секретности. Вероятно, с разоружением охраны на месте. Да и к чему охрана, если её чуть что будут превосходить один только Бог знает сколько к одному. И некоторые террористы более предсказуемые, чем…

— Вы всё ещё их демонизируете.

— Я в армии был недолго, но впечатлений хватило.

— Надеюсь, это не повлияет на ход переговоров.

Такие беседы стали для дуэта уже доброй традицией. С одной стороны знания, опыт и авторитет. С другой стороны молодость, недоверчивость и редкое умение очень точно смотреть сквозь авторитеты, прошлое и красивые, а главное заманчивые, речи. Неизбежный конфликт, но плодотворное сотрудничество.

«Научить бы тебя ещё молчать… цены не будет»

***

Небольшая эскадра Доброфлота, состоящая из пяти кораблей, приближалась к Тучанке. Турианская наблюдательная эскадра, задав несколько стандартных вопросов, не стала даже досматривать корабли, и так понятно для чего они летят на Тучанку.

— Ааа… Андрей Сергеевич, я уж думал, что придётся без вас отправляться.

— Майор, я разве известен за такие подарки?

— Ну как Вам сказать…

— Скажите лучше, как всё идёт.

— Без сучка да без задоринки. Разведгруппа докладывает, что связь с целью установлена, и что всё в порядке и безопасно настолько, насколько это возможно. Мы прибудем. Нас встретят. Ваш выход.

— Значит, отправляемся.

Полёт до поверхности планеты был ещё одним моментом, который должен был быть наполнен волнениями, но их-то как раз было на удивление немного. Чернов больше старался отбиться от мысли о том, почему вдруг с самой верхушки (а если с самой верхушки, то пахнет инициативой императора) поступает распоряжение лететь… сюда.

— Восхитительный комок грязи. Не правда ли, майор?

Планета, походившая из космоса на неприветливый шарик ржавчины, вовсе не спешила менять представление о себе. Скорее наоборот, оправдывала и чуточку превосходила дурные ожидания.

Отмеченным маячком местом приземления оказалось место относительно далёкое от того, что здесь принято именовать цивилизацией. Когда-то, вероятно, это было площадью. Сейчас же это просто напоминание о давно минувших временах, фон которого эффектно украшен несколькими рухнувшим небоскрёбами.

Адская жара, которая ощущалась даже сейчас, когда наступила ночь. Ветер, который нёс с собой песок и Бог знает какой мусор, который так и стремился бы забиться в глаза любому, кому хватило бы ума выйти наружу без подобающей защиты.

— Ну и дыра.

— Для дыры с постоянной войной и ядерной зимой — не так плохо.