Tsar Effect

Всё это, а также работа специалистов «на местах», позволили серьёзно влиять на подпольные организации сопротивления, сильно облегчив нам задачу. После уничтожения или взятия под контроль ключевых точек станции нашими диверсантами и бойцами сопротивления, оборона конфедератов быстро рухнула. Основные силы, заняв сектора космопорта хлынули внутрь станции подобно девятому валу, сметая противника, лишённого к тому моменту централизованного командования. Волна за волной. Последовательно, в несколько заходов в штурме Омеги приняло участие более восьмидесяти тысяч российских солдат и офицеров. Оккупационный корпус был обречён. Обречён, но противник так просто не сдавался. Разбросанная по всей станции космическая пехота противника, в первые дни штурма, стремилась соединиться, чего категорически нельзя было допускать. Здесь на помощь нам пришли местные, сковав кровавыми «городскими» боями противника. На данный момент на станции осталось всего лишь несколько очагов угасающего сопротивления, которые будут сломлены в ближайшие дни, а кто-то и в часы.

Отношение как местных, так и военнослужащих РИА (Российской Императорской Армии) к противнику было далеко от идей гуманизма и сострадания. И если к пленным космолётчикам и иным узкопрофильным специалистом было довольно лояльное отношение (всё-таки, эти дамы и господа были мало в чём замешаны и просто делали свою работу), то отличившаяся на славу космопехота конфедерации в полной мере пожинала последствия своих действий. С момента оккупации станции Конфедерацией допуск во многие внутренние сектора был строго ограничен, из-за чего любая обратная связь из глубин Омеги была скудна и противоречива. Но после штурма перед глазами солдат и офицеров императорской армии открылась… крайне неприглядная картина, которая оказалась хуже любых рассказов местных и сводок от информаторов.

Пока неизвестно, из какого именно сорта человеческого шлака набиралась дислоцированная на Омеге космопехота Конфедерации, но вели они себя ничуть не лучше отборнейших частей СС и японской армии времен второй мировой. Были зачищены, в «том самом» смысле этого слова, целые жилые сектора, в которых жили десятки тысяч разумных. Остальных согнали в резервации, рассыпанные за пределами центральных секторов, и оставили медленно задыхаться и умирать от голода и недостатка чистой воды. Пытки, внесудебные расправы и убийства, насилие – всё это шло в комплекте. Не обошлось, разумеется, и без «специфики». Так, большинство батарианцев на станции были вырезаны в первые дни оккупации. Значительное количество турианцев погибло от голода, в связи с нехваткой правоаминокислотной пищи. Кварианцев, которых и так тут было немного, по слухам, не осталось вообще. Среди стариков и детей, извечных наиболее уязвимых и слабых категорий, цифры особенно жуткие. Отдельной строкой незадолго до штурма стал ряд массовых коллективных самоубийств, среди которых отдельно отличились старики и больные, которые таким образом оставили более молодым и сильным чуть больше и без того ограниченных ресурсов и хоть как-то улучшить шансы на выживание.

Разумеется, местное население сопротивлялось, и ещё как. Для кого-то это был вопрос выживания, для кого это была отчаянная попытка тех, кому терять уже нечего, для иных это была месть. Проникновения и кражи со складов, нападения на патрули, теракты. Но всё это работало и против них тоже, повышая «градус» положения и ещё больше развязывая руки захватчикам. Многие простые разумные были доведены до отчаяния, отчего многие девушки, отбросив все рамки, продавалась солдатам за паёк для себя и своих детей. Но, видимо, для командования оккупационного корпуса масштаб жертв оставался недостаточен, и один из последних приказов предписывал «зачистить» остатки гражданского населения.

Масштабы преступлений ещё только будут оценены, как и количество жертв. Придёт время, и придётся даже разобраться в причинах того, почему пленные космопехотинцы практически отсутствуют. Ну, разбираться будем потом, а пока эти данные нам пришлось быстренько засекретить. До поры до времени, хотя шило в мешке слишком долго не утаишь. Из-за того, например, что зачастую пленных просто передавали местным, которые особо не церемонились. Ещё проще было с кроганами, командиры которых хоть и были осведомлены о правилах ведения войны, но смотрели на них с характерным таким «да зачем?». Небольшая, но крайне чувствительная проблема была и в том, что вместе с основной массой войск на станцию хлынули военные корреспонденты. Причём, не только наши, но и от рас Цитадели и Альянса. В связи со всем этим, нам пришлось предпринимать порой действительно экстраординарные меры для скрытия некоторых вещей. Взамен, впрочем, мы показали в полной красоте «Мир и Стабильность», которые с собой принесла Конфедерация. С последним лукавить и утаивать уж точно не приходилось.