Царь Дмитрий - самозванец

и невозможность оборонить весь город, сожгли предместье и укрылись за крепостными стенами. Несколько штурмов выдержали оборонявшиеся, сильно проредив рать Баториеву. Напряжение нескончаемой битвы было столь высоко, что не один раз сам король кидался в гущу атакующих, чтобы поддержать их порыв. Но так и не удалось Баторию сломить упорство ратников русских, сломила их усталость и нестерпимый жар от пожарищ. Приступили к переговорам и под угрозой взрыва крепости вместе со всем там находившимся Баторию пришлось согласиться беспрепятственно пропустить на Русь и воевод, и рядовых ратников с семействами и всем имением. Тогда коварный мадьяр приказал задержать всех ратников, вышедших из крепости, до конца войны, говоря, что негоже возвращать врагу таких верных и сильных воинов. Так узрела вся Земля Русская истинную цену лживым посулам Баторие-вым! И уж защитники крепости Сокол не помышляли о переговорах и сдаче, рубились до последнего воина и оставили врагам лишь мертвые тела свои, черные от усталости, копоти и крови, своей и чужой.

Слухи о поражениях на рубежах западных дошли до Москвы и вызвали волнение среди народа. То же и в Думе боярской. Некоторые бояре приступили к царю Иоанну с требованиями похода незамедлительного на Вильну и Краков, благо и войско было в сборе. Но царь Иоанн уже оставил воинственные устремления и помышлял лишь о мире. Приказал снестись с вельможами литовскими и убедить их воздействовать как-то на короля Батория, унять его кровожадность, заставить начать переговоры о вечном мире, о родстве и дружбе искренней. Было и другое письмо, в котором царь Иоанн в знак своей доброй воли предлагал Баторию несколько городов в Ливонии, отказывался от прав на Курляндию и намекал на возможность других даров земельных, кои надлежит обсудить за столом переговоров. Началась переписка долгая.

Пытаясь понять причину несчастий, свалившихся на Русь, чем прогневил он Господа, царь Иоанн принялся ревностно соблюдать все положенные обряды церковные и проводил много времени в чтении Священного Писания, которое он знал почти все наизусть с детства, и в размышлениях. Вскоре

ему представилась возможность послужить нашей Церкви православной — монахи Антониево-Сийского монастыря обратились к митрополиту с просьбой о канонизации основателя их обители Антония, царь Иоанн выразил желание написать канон новому святому. Он не только написал прекрасный канон, один из лучших в истории нашей Церкви, но и взялся исправить текст «Жития Святого Антония», сочтя его легковесным и недостаточно поучительным.

[1580 г.]

Тяготясь долгим вдовством, царь Иоанн избрал себе супругу новую Марию, на этот раз из рода знатного Нагих. Тогда же определил он старшему сыну Ивану в жены Елену Шереметеву, а младшему Федору — Арину Годунову, сестру любимца сбоего Бориса Годунова.

Так в хлопотах и утехах семейных прошла зима, весна, клонилось к закату лето, царь Иоанн, убаюканный завязавшейся перепиской с Баторием и приближением зимы, столь страшной для войска польского, отозвал многие полки от границы западной, и в этот момент Баторий нанес вероломный удар. Уподобившись татям лесным, он избегал дорог прямых, шел тропами звериными, гатил болота, прорубал просеки в пуще заповедной, так выскочил он к Великим Лукам, городу торговому, богатому, обещавшему щедрую добычу алчному войску Баториеву. В городе, находившемся в глубине Земли Русской, было всего шесть или семь тысяч воинов, да и стены его деревянные сильно обветшали и прогнили, тем не менее город сопротивлялся упорно и, лишь когда подорвали главную башню подкопом и сожгли стены, сдался на милость победителя. И король явил милость: венгры и немцы ворвались в безоружный город, устроили варварское избиение жителей и предались неистовому грабежу. То же произошло и в городках окрестных, в Велиже, Усвяте, Озерище, Заволочье, поляки дошли даже до Старой Русы и сожгли ее. После этого рать Ба-ториева, отягощенная добычей, устремилась назад, в пределы литовские.

[1581 г.]

ГЕНРИХ ЭРЛИХ

К следующему лету царь Иоанн приказал собрать рать несметную, но не уставал призывать короля Батория к заключению мира.

Ответом была ругательная грамота, в которой Баторий выдвигал требования Пскова, Смоленска и всей Северской земли, обзывал царя Русского мучителем, волком, ворвавшимся в овчарню, грубым ничтожным человеком, уподоблял его дикому татарскому хану, слизывающему кобылье молоко с гривы лошадей. И еще Баторий обвинил царя Русского в трусости из-за того, что тот не появляется на полях сражений: «И курица прикрывает птенцов своих от ястреба, а ты, орел двуглавый, прячешься!» — и тут же вызвал его на поединок: «Назначь время и место, явися на коне и един сразися со мной единым, да увенчает Бог победой правого!» На это царь Иоанн ничего не ответил.