Царь Дмитрий - самозванец

Вскоре выяснилось, кто подвиг Иоанна на поступок решительный. Власть в Думе и державе перешла к государевым дядьям, Глинским, князьям Юрию и Михаилу Васильевичам. Не наученные печальной судьбой Шуйских, они продолжали их линию в отношениях с великим князем, потворствовали всем его прихотям, воспитанием же и образованием не занимались. Внедрили в него единственную мысль, что будет он когда-нибудь властвовать безраздельно на Руси, да объяснили, что властвовать — значит делать все, что тебе пожелается, награждать без дела и карать без вины. При этом не озаботились растолковать ему обязанности святые помазанника Божия, что такое есть справедливость и милосердие. И к церкви христианской не приучили, ибо Глинские по происхождению своему сами были нетверды в вере православной.

Иоанн предался забавам, ничем не сдерживаемым. Едва ли не каждый день вырывался он на коне вместе с ближними своими за ворота Кремля и скакал по улицам московским, давя жен, старцев и детей и веселясь их криками. Наслаждался он и пожарами и всей суматохой, вокруг них происходящей. Говорили, что иные ласкатели для развлечения великого князя специально поджоги устраивали. Бояре же на все забавы эти смотрели посмеиваясь: «Веселится державный!»

Внешность тогда великий князь имел такую: очень высокий для своего возраста, тонкий в кости, с лицом пригожим, гладкостью своей на девичье похожим, с таким же по-девичьи капризным ртом, в противоположность этому серые глаза глядели холодно и настороженно. Волосы имел светлые, с легкой рыжинкой, пышными волнами спадавшие на плечи.

[1547 г.]

Иоанну исполнилось шестнадцать лет, определенные в завещании отца его великого князя Василия Ивановича как возраст совершеннолетия, но Иоанн не спешил взять полноту власти в свои руки, предаваясь забавам. Но после перерыва вынужденного на пост рождественский он призвал к себе митрополита Макария, имел с ним беседу долгую, а как вышли они из палаты, то все, ожидавшие их, поражены были происшедшей с Иоанном переменой, лик его был светел, а в глазах сияла решимость. Объявил Иоанн торжественно, что решил он венчаться на царство, приняв титул царя Всея Руси, доселе неведомый, и тем сравняться с врагами нашими, царями неверными и королями нечестивыми. А еще Иоанн сказал: «Уповая на милость Божию и на Святых заступников Земли Русской, имею намерение жениться. Хотел по примеру славных пращуров наших искать невесту в иных царствах, но, рассудив основательнее, отложил эту мысль. Во младенчестве лишенный родителей и воспитанный в сиротстве, могу не сойтись нравом с иноземкою. Будет ли тогда супружество счастием? Желаю найти невесту в земле родной по воле Божией и благословению первосвятительскому». Макарий же ему с умилением ответствовал: «Сам Бог внушил тебе намерение, столь вожделенное для твоих подданных! Благословляю оное именем Отца Небесного!»

И бояре со святителями вместе со всем народом московским слились в крике восторга. Так все устали от безвременья и лихолетья, что, узрев истинное величие, тут же пали перед ним ниц. «Владей нами, царь-государь, казни и милуй, мы твои верные холопья. Но направь нас на подвиг, дай жизнь прожить в славе, а уж мы не посрамим ни тебя, ни предков наших,

ни всю Землю Русскую!» Даже старцы седобородые рыдали навзрыд.

Венчание на царство было делом небывалым, поэтому чин венчания долго составляли, взяв за образец предание о временах Владимира Мономаха и свитки о византийских порядках. В женитьбе же государевой следовали древнему русскому обычаю. На следующий же день по объявлению Иоаннову разослали по всем землям русским, к князьям, боярам и детям боярским грамоты с печатью великокняжеской. И написано там было следующее. «Когда к вам эта наша грамота придет и у которых будут из вас дочери девки, то вы бы с ними сейчас же ехали в город к нашим наместникам на смотр, а дочерей девок у себя ни под каким видом не таили б. Кто же из вас дочь девку утаит и к наместникам нашим не повезет, тому от меня быть в великой опале. Выбирать из тех девок ростом не мелких, телом не худощавых и не плоских, с лицом приятным, с кожей белой и чистой, с волосом густым. Смотру быть в Москве на тридцатый день от Рождества Христова».

Первым приспело венчание на царство. Утром января 16-го Иоанн торжественно вышел в столовую палату, где его уже ждали все бояре, а воеводы, князья и чиновники, числом более трехсот, стояли в несколько рядов в коридоре, лестницах, и сенях, оставляя между собой свободное место для прохода. Ход открыл Благовещенский протоиерей Феодор, которому Иоанн вручил золотое блюдо с лежащими на нем Крестом Животворящим, шапкой Мономаховой и бармами царскими. За ним ступал князь Михаил Глинский, как старший ближайший родственник. А в сопровождении люди служивые, казначеи да дьяки.