Царь Давид

С точки зрения Заковича, старость Давида оказывается по-истине страшной. Ни одна из его жен, никто из его многочисленных детей не спешит поддержать царя, и он проводит свои дни в одиночестве вместе с Ависаг, красота которой не возбуждает его и которая остается для него чужой — чем-то вроде домашней кошки, но никак не любимой жены или дочери. И вот к этому сидящему в одиночестве царю Нафан посылает Вирсавию, его последнюю, некогда любимую жену, чувство к которой сохранилось у Давида, видимо, до последнего часа.

При этом Нафан, с одной стороны, запугивает царицу, убеждая ее, что если Адония придет к власти, то он казнит ее и ее сына Соломона, а с другой — предельно четко инструктирует, что именно и как именно она должна сказать Давиду:

«И говорил Натан Бат-Шеве, матери Шеломо, сказав: слышала ли ты, что стал царем Адонийау, сын Хаггит, а господин наш Давид не знает об этом? И теперь пойди — советовал бы я тебе — спасай жизнь свою и жизнь сына твоего Шеломо. Иди и явись к царю Давиду, и скажешь ему: ведь ты, господин мой царь, клялся рабе твоей, говоря: «Шеломо, сын твой, будет царствовать после меня, и он сядет на престол мой». Почему же царем стал Адонийау? И вот, когда ты будешь еще говорить там с царем, приду и я вслед за тобою и дополню слова твои» (I Цар. 1:11–14).

По мнению Заковича, Нафан, добиваясь своей цели, сознательно вводит в заблуждение Вирсавию, во-первых, утверждая, что Адония провозгласил себя царем (хотя он этого не делал и не собирался делать), а во-вторых, что его воцарение угрожает жизни ее и Соломона — может, это и в самом деле было так, а может быть, и нет. Но самое главное, Нафан наставляет Вирсавию, что она должна потребовать престола для сына на основании клятвы, которую ей якобы дал Давид. Однако, пишет Закович дальше, на самом деле в «Книге Самуила» не сказано ни слова о такой клятве. Да, мидраши утверждают, что она была, причем говорят, что Давид давал ее Вирсавии неоднократно — и вскоре после смерти ее первенца, для того, чтобы склонить ее к близости с ним; и после рождения Соломона. Но кто поручится, что эти мидраши просто не были созданы народной фантазией через много лет после этих событий — именно для того, чтобы оправдать поведение пророка Нафана и Вирсавии?

В «Хрониконе» (I Хрон. 28:5) также говорится, что Давид давно уже сообщил народу, что Всевышний выбрал в качестве его наследника Соломона, но ведь эта книга также была создана значительно позже этих событий и явно носит апологетический по отношению к Давиду и Соломону характер.

Таким образом, Закович приходит к выводу, что вся интрига пророка Нафана строилась на тонком психологическом расчете. Сначала в комнате Давида должна была появиться Вирсавия и сообщить ему, что Адония провозгласил себя царем, а заодно и попросить царя исполнить свою давнюю клятву и объявить царем Соломона. Давид, разумеется, не сможет вспомнить, давал ли он такую клятву или нет, и засомневается. Но тут появится Нафан, тоже заговорит о клятве и таким образом, убедит Давида, что тот и в самом деле такую клятву давал, но по болезни о ней запамятовал. Вдобавок Нафан подтвердит, что Адония, не дождавшись кончины отца, провозгласил себя царем, что вызовет гнев Давида, и он, наконец, сделает публичное заявление о назначении официального наследника престола. Которым конечно же окажется Соломон [85].

Так в общем-то все и получилось:

«И пришла Бат-Шева к царю в спальню, а царь очень постарел, и Авишаг Шуннамитянка прислуживала царю. И склонилась Бат-Шева, и поклонилась царю, и сказал царь: что тебе? И сказала она ему: господин мой, ты клялся Господом Богом твоим рабе твоей: «Шеломо, сын твой, будет царствовать после меня, и он сядет на престол мой. А теперь вот Адонийау стал царем, а ты, господин мой царь, ныне даже не знаешь об этом»…» (I Цар. 1:15–18).

Легко представить, что почувствовал больной царь, услышав эту весть. Но Вирсавия продолжает:

«И зарезал он множество волов, откормленного скота и овец, и пригласил всех сыновей царя, и Эвийатара, священника, и Йоава, военачальника; Шеломо же, раба твоего, не пригласил…» (I Цар. 1:19).

Следующий ход Вирсавии: только Соломона она называет в своей речи «рабом твоим», желая подчеркнуть, что лишь ее сын сохранил верность и любовь к Давиду, все же остальные ждут его смерти и, по сути, предали его и взбунтовались против него. И наконец, следует мольба к милосердию царя, просьба защитить ее и юного сына от кровожадного Адонии и… назвать Соломона в качестве наследника:

«Но ты, господин мой — царь; глаза всех исраэльтян устремлены на тебя, чтобы ты сказал им, кому сидеть на престоле господина моего царя после него. И может случиться, когда почиет господин мой царь с отцами своими, то я и сын мой Шеломо будем считаться преступниками» (I Цар. 1:20).