Царь Борис, прозваньем Годунов

Под всеми я понимаю, конечно, людей русских. Иноземцы многое не так, как мы, понимают, то есть, по-нашему, ничего не понимают. И их отношение к царю Федору — лучшее тому подтверждение. Вот передо мной лежит копия секретного донесения одного из послов европейских о жизни нашего благочестивого монарха. Не поленюсь, спишу большой кусок, чтобы и вы подивились, ведь у вас, думаю, нет доступа к тайным архивам нашего Посольского приказа.

«Царь встает обыкновенно в четыре утра, даже летом до рассвета. Покончив с одеванием, он посылает за духовником, тот является с большим крестом и, коснувшись им лба и щек государя, подносит крест кустам для целования. За ним следует дьякон с иконой святого, память которого в тот день празднуется по святцам. Ее ставят на самое почетное место среди бесчисленных икон, которыми увешана сверху донизу комната царя, все иконы в богатых ризах с жемчугом и драгоценными каменьями, перед ними горят восковые свечи и неугасимые лампады. Федор сейчас же становится на молитву перед принесенной иконой, четверть часа усердно кладет земные поклоны. После этого духовник кропит его святой водой, поставляемой по очереди многочисленными русскими монастырями в знак благоговейного почтения к государю.

Совершив первую утреннюю молитву, царь посылает справиться о здоровье царицы, о том, как она почивала. Получив ответ благоприятный, царь идет на половину царицы и проводит там некоторое время. Затем они отправляются вдвоем в домовую церковь к заутрени, которая длится около часа. По возвращении царь отправляется один в приемную палату и, сидя в большом кресле, принимает тех бояр, когомсчитает достойным этой милости. Около девяти часов он отпускает своих приближенных и отправляется звонить к обедне, исполнению этой обязанности может воспрепятствовать только нездоровье царя. Обедня в одном из московских храмов занимает около двух часов, после чего царь возвращается во дворец обедать. Обед, несмотря на обильность и присутствие большого числа народу, не затягивается, после него государь почивает три часа, затем опять идет в церковь к вечерне. Оставшиеся часы до ужина он проводит с супругой в нешумных забавах, среди которых достойное место занимает рассматривание работ золотых дел мастеров и иконописцев. После ужина царь снова усердно молится вместе со своим духовником и получает его благословение на сон грядущий.

Отклонение от этого порядка допускается только по воскресеньям и большим праздникам, когда государь посещает монастыри в окрестностях Москвы».

Я вам специально не назвал имя посла, это клеветническое послание написавшего, потому что донесения других послов совпадали с ним до слова. Удивляться тут нечему, ибо это и был незыблемый — изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год — порядок жизни нашего государя. Клевета же заключается в общем язвительном тоне донесений и в недалеком выводе, что-де царь московский никакого отношения к делам государственным не имеет. Они, иностранцы, считают, что настоящий государь должен издавать законы, вершить суд, строить города и храмы, рати водить, в этом заключается его государева служба. Они, иностранцы, принимают всю эту суету, пусть временами и полезную, за настоящую работу и, рассуждая высокоумно о Божьей Благодати, совершенно пренебрегают ею в жизни практической. Мы же, русские, схватываем картину мироздания целиком, не умом, а сердцем, мы от рождения знаем, что без Божьего благословения ни одно дело не делается, и потому понимаем, что главная забота государя, помазанника Божия, — это благословение призывать и укреплять.

Вот и судите теперь сами, как Федор справлялся со службой царской, ведь ни минуты роздыху он себе не давал, куда до него суетливым государям европейским! А ведь он был такой же человек из плоти и крови, и ему хотелось развлечений и увеселений, и он любил бои медвежьи, и смеялся шуткам и проделкам шутов, и был весьма привержен утехам телесным, этим он в отца пошел, а тот в весь наш род. Несмотря на вид тщедушный, сила мужская в Федоре была немереная — Арина была брюхата беспрерывно. И когда только успевал? Ведь и в этом укрощал Федор свои желания в угоду службе царской, строго соблюдал все постные и запретные дни, чтобы ничем не вызвать неудовольствия Господа. Если просчитать все такие дни в году, то ничего для жизни не останется. Уж я-то знаю, прости меня, Господи, грешного!