Царь Алексей Тишайший

Войско тоже не получило тех средств, которыми чаще всего оправдывались налоговые нововведения. Дворяне и дети боярские, служившие в Большом полку в Туле и в других полках Украинного разряда, воспользовавшись переменами на троне, подали коллективную челобитную царю Алексею Михайловичу о своих нуждах. Кроме тяжелых условий службы, были два главных вопроса, волновавшие провинциальных дворян, составлявших основу сотенного строя русской армии. Им редко удавалось добиться справедливого суда в спорах с «сильными людьми», поэтому крестьяне постепенно уходили от неимущих и мелкопоместных дворян и детей боярских в богатые боярские вотчины, где могли найти ссуду на обзаведение хозяйством и сохранить свои семьи в случае неурожая и голода. Крестьянам оставалось только прожить «урочные года», в течение которых оставалась возможность сыска беглых. Известный парадокс складывавшегося российского крепостничества состоял в том, что в нем были заинтересованы прежде всего рядовые дворяне из многих уездов Московского государства, а не столичное дворянство и бояре! Царь Алексей Михайлович и его бояре даже сдерживали «крепостников». Указ 19 октября 1645 года сначала подтвердил прежнюю норму о десятилетнем сыске крестьян, ссылаясь на ее совсем недавнее увеличение вдвое, с пяти до десяти лет, при отце царя в 1641 году. Однако коллективные протесты уездных дворян 1630— 1640-х годов, настаивавших на отмене «урочных лет», сделали свое дело. Правительство царя Алексея Михайловича хотя и не сразу, но вынуждено было пойти на уступки.

В феврале 1646 года было принято решение о составлении «для подлинного ведома» переписных книг дворов по всем городам и уездам Русского государства. Перепись имела целью сыск дворов беглых крестьян и бобылей за последние десять лет, после чего они навсегда прикреплялись к своим владельцам («будут крепки без урочных лет»). В отличие от прежних описей, основанных на «сошном письме» (подсчетах количества пахотной земли), вводился подворный принцип учета всех владельческих дворов. Обычно эту реформу тоже связывают с именем боярина Бориса Ивановича Морозова, однако, как показал исследователь истории земельного кадастра в XVI–XVII веках Степан Борисович Веселовский, главной задачей переписных книг было введение принципа «крепости» для лучшего сыска беглых крестьян, что больше отвечало интересам не крупных, а мелких землевладельцев. Только потом правительство стало вводить подворный принцип для сбора чрезвычайных налогов^{61}.

Перепись 1646–1647 годов давала самое близкое по времени и, следовательно, наиболее полное представление о населении уездов Русского государства, по сравнению с описаниями, проводившимися на рубеже 1620—1630-х годов. Переписные книги использовали для решения еще одного застарелого вопроса русской жизни, связанного с существованием на посадах «беломестцев». Под этим названием известны жители городов, пользовавшиеся льготами и иммунитетом по праву их поселения на «белых», то есть освобожденных от уплаты налога и тягла, местах. Беломестцы наряду с посадскими людьми могли вести торговлю, но при этом не участвовать в раскладке общих налогов и повинностей на посаде. Поэтому в городах сложился институт «закладничества», когда не только крестьяне, но и сами посадские люди уходили жить на «свободные» от сбора налогов места. Иногда рядом с посадскими сотнями располагались целые слободы беломестцев (происхождение слова «слобода» связано с освобождением от податей), заведенные царским боярином, патриархом или крупным монастырем. Земское самоуправление на посадах не могло повлиять на «сильных» владельцев, выигрывавших судебные тяжбы в приказах. Время от времени, еще с «посадского строения» Бориса Годунова и царя Михаила Федоровича, принимались за решение проблемы «беломестцев» и «закладчиков». Правительство стремилось выяснить, кто из жителей посадских сотен, занимавшихся каким-либо ремеслом или торговавших в лавках, происходил из крестьян и монастырских служек, но так и не могло добиться их повсеместного зачисления в посад.

Торговые люди, по примеру служилых людей, тоже подавали свои челобитные царю Алексею Михайловичу по его вступлении на престол. Они просили гарантировать их монопольное право торговли и защиту от «беломестцев»^{62}. Отсутствие необходимости нести общие с посадом повинности, конечно, помогало торговле, поэтому часто «беломестцы» превосходили других торговых людей своими капиталами, вызывая дополнительное раздражение и желание заставить их тянуть общее тягло с посадскими людьми. Конечно, при этом богатые и «сильные» люди, заинтересованные в сохранении существовавшего порядка, имели возможность помешать посадскому «строению».