Царь

По натуре он созидатель, творец. Всю свою жизнь он строит, учреждает новшества первостатейного свойства, прокладывает пути, неприметно, непонятно для подручных князей и бояр ведущие в будущее, так что многие и многие его начинания осуществятся лишь полтора века спустя таким же созидателем и творцом. Его неусыпными трудами в Московском царстве заводится первоклассная артиллерия, не уступающая, может быть, превосходящая артиллерию сильнейших европейских держав, во всяком случае, об этом свидетельствуют сами заезжие иноземцы. Впервые на Русской земле на нужды осады и приступов его прозрением создаётся пехота московских стрельцов, к пехоте присоединяются служилые казаки, конные и пешие, и служилая, то есть постоянная, татарская конница, ещё несовершенный, однако уже боеспособный прообраз русской регулярной, государством полностью содержащейся армии. В его неутомимом уме рождается принципиально новая стратегия ведения войн, он впервые от глухой обороны своих рубежей переходит к решительному наступлению на вековечных врагов, наседающих на Московское царство и от западных, и от восточных, и от южных украйн. Он создаёт новую тактику: он берёт крепости, о чём до него витязи удельных времён не смели даже мечтать, он берёт неприятельские крепости при помощи подкопов и пороха, чего прежде ни разу не пробовало предпринять нерегулярное дворянское ополчение. По обширнейшей южной украйне он воздвигает хорошо продуманную цепь крепостей, завалов и засек, которые шаг за шагом перекрывают крымским татарам все пути нападения, и отныне только предательством кого-либо из подручных князей и бояр они могут прорваться к Москве. Он строит новый укреплённый дворец на Воздвиженке. Его усилиями преобразуется Александрова слобода. Он закладывает мощные укрепления в Вологде и пробует строить там русский военный флот. Он возводит в Великом Новгороде новый укреплённый дворец, ту же крепость другими словами. Благодаря его покровительству процветает торговля по громадному, им освобождённому и приобретённому водному пути от Белого моря до Астрахани, откуда открываются дороги на восточные базары Персии, Индии, Бухары и дальше в Китай, которые с такой звериной жадностью притягивают к себе ненасытных английских послов и торговых людей. Благодаря его благоразумной политике процветает русская Нарва. По своему обыкновению обдуманно, медленно он затевает в Великом Новгороде что-то необычайное, пока что неясное не только для витязей удельных времён, но, может быть, и для него самого.

Он первым угадывает, что великая держава не может, не имеет права зависеть от ввоза необходимых продуктов. Всё, что возможно, в великой державе должно производиться самостоятельно, собственными руками, в собственных мастерских, чтобы не попасть в постоянное рабство нерасположению или капризу, вражде или коварству соседних, всегда, тайно или явно, недружественных держав, как Русской земле определила судьба, чтобы в любой день и час иметь под рукой все средства для надёжного, неотвратимого отпора врагу. Стало быть, Московское царство должно производить своё железо, свою медь, свой свинец. Сведений о собственных запасах металлических руд он не имеет, до рудоносного Камня его рубежам ещё далеко, свои рудознатцы ещё не успели явиться. Он давно зазывает к себе мастеров рудного дела из Германии, Италии, Франции и Голландии, но именно мастеров упорно не пропускают к нему и Польша, и Литва, и Ливония, теперь задерживает и Швеция. Его последняя надежда возлагается на англичан. Приходится прикрывать глаза и на грубости их заносчивой королевы, и на хамские замашки её наглых послов, своё самолюбие приходится укрощать, затиснув в кулак.