Ц-7

Коридор был пуст и тих, лишь где-то за дверью раскатывался богатырский храп. Петр Семенович, держа «Вальтер» в опущенной руке, обернулся к Рите.

– Водить можешь?

– Да! – выдохнула девушка. – Лучше взять «Вольво».

– Соображаешь!

– Прикройте…

Рита вышла на террасу и спустилась во двор. Хотелось пригнуться – и бегом, но нельзя. Вздрагивая от напряжения, она обогнула микроавтобус, и села в легковушку. Ключ торчал в замке зажигания, как в боевике с непременным хэппи-эндом.

«А иначе нечестно!»

Мотор завелся с пол-оборота, но прогревать механизм девушка не стала. О людях надо думать, а не о машине.

Недовольно ворча, «Волво» объехал «Мерседес» – и Рита едва не просигналила, созывая Гариных. Те подбежали гуськом, и нырнули в салон.

– Трогай!

Петр Семенович, держа пистолет на коленях, напруживал плечи, но никто из «охотников» даже в окошко не выглянул. Машина неторопливо выехала за распахнутые ворота, и покатила по улице.

– В горы? – пискнула Настя, тиская коробку с бутербродами.

– Нет, – тряхнула головой водительница, крепко сжимая баранку, – границу нам не перейти.

– Корда, надо полагать… воспользовался «окном» контрабандистов… – со свекра спадал напряг, и говорил он отрывисто, – подмазал погранцов…

– Отъедем подальше! – громко, чтобы скрыть дрожь в голосе, сказала Лидия Васильевна.

– И позвоним в посольство, – заключила Рита, плавно выжимая педаль.

Глава 18

Суббота, 28 января. Вечер

ФРГ, Деггендорф

Германия тоже не сочеталась с понятием простора, хоть и раскинулась куда шире чехословацких земель. Несколько часов пути – и Дунай рядом!

Гарины следовали первейшему завету нелегалов – быть как все, не выделяться! А коли так, то изволь соблюсти здешние правила. Например, чтобы стрелка спидометра дрожала у отметки «100». На автобане и вовсе выдерживай сто тридцать кэмэ в час! Тут так: стал на шоссе? Гони! И Рита гнала, упиваясь скоростью. Машина отбирала всё ее внимание без остатка, освобождая голову от страхов и тревог. Разве не благо?

В пределы вечернего Деггендорфа «Волво» закатилась при свете фар и фонарей. Городишко не поражал – райцентр по советским меркам, но ухоженный.

Внимательно приглядываясь к дорожным знакам – не нарушить бы чего! – Рита затормозила на обочине, где уже почивал маленький «жук» да старенький пикап с трейлером-автодомом.

– Петр Семенович, – серьезно заговорила девушка, – нам надо где-то остановиться. Купить, чего одеть. Поесть по-человечески. Ночевать в машине – не вариант. Здесь так не принято. Первый же полицейский сильно удивится семейке лыжников!

– Да думал я уже об этом, – закряхтел Мишин папа. – Денег-то нам хватит, а вот бумаг… Не предъявлять же наши «серпасто-молоткастые»!

– Это да… – Рита пошарила в бардачке. – Где-то я тут видела… А, вот, – она вытащила потрепанный блокнот и новенькую ручку «БИК». – Сейчас…

Быстро накарябав: «1 доллар», девушка вырвала листок, и протянула Лидии Васильевне.

– Смотрите, у меня доллар есть!

Ритино сердце колотилось и замирало, но Мишина мама с любопытством рассматривала «купюру».

– Ух, ты… – затянула Настя. – Дай глянуть!

– А и правда, зеленый… – хмыкнула свекровь. – Надо же…

– Получилось! – выдохнула Рита. – Лидия Васильевна, это фокус был! Меня Миша научил кой-чему… Видите?

Женщина с изумлением повертела в пальцах мятый листок.

– Ну, ничего себе! Как ты это делаешь?

– Как Вольф Мессинг! – нервно хихикнула невестка. – Сейчас я вам удостоверения личности нарисую… Нет, лучше вы, Петр Семенович! Надо на немецком…

– А выйдет? – поинтересовался глава семьи, входя в азарт.

– Не знаю… Но надо попробовать!

– Если что, убежим! – энергично высказалась Лидия Васильевна.

– Держите! – Петр Семенович раздал «паспорта». – Буду Гансом Мюллером… Лида, побудешь Эммой. Ты, Настя, теперь Агнета…

– Йа!

– А я, – Рита заглянула в листок, – Эльза! Поехали, там вывеска светилась – «Эконо-мотель»…

* * *

Седая, но моложавая и энергичная немка за стойкой улыбалась и кивала все время. Старательно записала Мюллеров в талмуд с разграфленными страницами, и выдала ключ от большого семейного номера. Марки Петр Семенович отсчитал настоящие, а не рисованные…

– «Семнадцатый»… – пробормотал он тихонько, оглядывая длинный коридор с лакированными дверями по обе стороны. – А, вот же он…

Щелкнул замок, Мюллеры-Гарины ввалились к себе. Лидия-Эмма обессиленно присела на одну из двуспальных кроватей, и со стоном повалилась на спину.

– Боже, до чего ж я устала!

– Кто ж знал… – вздохнул «Ганс».

– Нет-нет, Петечка, ты тут ни при чем! И все же хорошо! А как там Миша? Ой, я даже думать об этом боюсь, мне сразу плохо становится!

– Еще немного, еще чуть-чуть… – бормотал Петр Семенович, набирая номер телефона, вычитанный в пухлом справочнике. – Алло! Слышите меня? Да-да! Что? А консул? А-а… С утра?..