Ц 6 (СИ)

…Кириленко сходил в каюту и вернулся на палубу, кутаясь в клетчатое одеяло. На перепаде стужи и ростепели донимала не холодина, а мерзкая сырость. Вроде и оделся потеплее…

Он снова повернул голову к покинутой земле. Грань между водой и твердью была неразличима, однако размытые огоньки вдоль Рижского взморья четко отделяли сушу. Территорию СССР.

Вернется ли он сюда, хоть когда-нибудь?

— Вернусь! — шепнул Андрей Павлович непослушными губами. — А то как же! Скинем тебя, Ленька, ни дна тебе, ни покрышки, и посадим взаместо… А хоть бы и меня! Ох, я вам и устрою…

…Берега Советской Латвии утонули за мутным горизонтом, и Кириленко съежился, теряясь в промозглой тьме. Умом он понимал, что море Балтийское — большая лужа, но душу выстуживал ужас. Нескончаемый простор — и тьма над бездною…

Вдруг стеклянная будка осветилась слабым желтым светом, и Петерис обернулся, удерживая штурвал одной рукою.

— Прошли терводы! — довольно загудел он. — К утру будем на Готланде!

Андрей Павлович не ответил — «бывший» грезил будущим величием. Триумфальный приезд… Нет-нет, прилет! Его «Боинг» сядет в Шереметьево — и он спустится по трапу, снисходительно помахивая ликующей толпе, шагнет на красную ковровую дорожку, а почетный караул…

Соленая волна плеснула в борт, брызгаясь холодной водой, и Кириленко вздрогнул, выныривая из мечтаний в сырые и мерзкие потемки. Прерывисто вздохнув, он плотнее затянул одеяло. До Шереметьево еще далеко…

Глава 10

Глава 10.

Суббота, 26 марта. День

Москва, улица Грановского

— Толкай! — надсадно выдавил Ванька, изо всех сил упираясь в деревянный ящик с грубо намалеванными бокалом и зонтиком. — Жми!

— Жму… — закряхтел я, подвигая тяжеленную тару еще на вершок. Хорошо еще, самодельную тележку на колесиках выпросили у грузчиков из гастронома, а то бы — никак! Каждый ящик — полтонны…

— Есть! — выдохнул Скоков, и обтер лоб рукавом белого халата. Сестра-хозяйка была непреклонна: «Штоб все в белых халатах! Шо? Монтаж? Ну, нехай себе монтаж… В белых халатах!»

— Покатили! — вытолкнул я, отдуваясь, и потянул тележку, пускавшую тяжкий гул по коридору.

— Последний… — запыхтел Иван, упираясь в ящик сзади.

— Надо сегодня обязательно собрать и наладить. Успеем?

— Успеем! — хихикнул Скоков. — Вся ночь впереди!

В комнате, выделенной под томограф, вовсю орудовали «три богатыря» — Бурлаков, Зелинский и Дорошин. Укрепить станину и нарастить каркас было самым простым делом — они справились еще в четверг, после занятий. Вчера собрали раму, навесили тали…

— Весь комплект! — гордо заявил я, подкатывая тележку.

— Продолжим наши игры! — ухмыльнулся Федя Бурлаков. Поигрывая монтировкой, он надвинулся на короб. С треском и визгом распались дощатые щиты, открывая «подарочек» — магнитную катушку в сборе.

— Цепляй!

Заклацали тали, натянулись стропы… Скрипнула, подаваясь, рама.

— Вирай помалу!

Массивная катушка оторвалась от ящичного днища, зависая и входя в плавное кружение. Вася Дорошин напрягся, тормозя разворот.

— Вира!

* * *

Первый в мире томограф мы собрали к вечеру. Еще не начало темнеть, а тяжеленная махина вся открывалась взору. Правда, не прикрытый панелями, аппарат казался освежеванным — связки проводов, клемники, трубки торчали наружу.

Пока Дима Зелинский оттаскивал пустую тару, Иван с Васей разобрали раму импровизированного крана — и комната сразу раздвинулась будто. Врачи заглядывали поминутно — толклись в дверях, оказывая почтение. А вот тетя Шура не ведала трепета: властная, как все уборщицы, она явилась со шваброй наперевес, ворча и звякая ведром — и светлая напольная плитка мигом засияла чистотой.

Техничка гордо удалилась, переваливаясь, и сканер обступила Ванина команда.

— Налаживаем!

«Богатыри» полезли со щупами тестеров, а я подсел за пульт. Дисплей «Коминтерна-2» пока ничего не показывал — высвечивал дежурную цифирь.

«Устал, однако…»

Я откинулся на спинку стула, давая отдых гудящим мышцам, и виновато глянул на друзей. Стыдновато как-то… Вон, ползают, тискаются под глыбой МРТ, тестируют, а я сижу…

«Ничего, — подумалось бурчливо, — зато вся слава — им! Пущай погреются в лучах «юпитеров»…»

Нет, поработали мы хорошо, отчетливо, но простой электромагнит — тупиковый путь. Надо строить новый томограф — на сверхпроводниках. Катушки из ниобий-титанового сплава… Двойной криостат — с жидким азотом в первом дьюаре, и с жидким гелием — во втором…

— Ага, вот они где!

Я вздрогнул, услыхав Ритин голос. Девушка заглядывала в комнату, держа в руках картонную коробку. Обойдя подругу, бочком проскользнула Светлана с двумя термосами в руках.

— Вы нас не ждали, — заулыбалась она, — а мы приперлись!

— Поесть вам принесли! — объявила моя невеста.

— О-о-о! У-у-у! — восхищенно заревели наладчики, мигом бросая приборы.

— Тут суп, гороховый с копченостями, горячий еще… — соблазняла Рита, выкладывая кастрюльку, обмотанную полотенцем. — Хлеб — вот… Свет, а тарелки где?

— У Маши. Маш! Маша-а!

— Иду, иду! — донес гулкий коридор.

— Спасительницы! — стенали парни, подлащиваясь. — Не дали с голоду помереть!