Труды

10. Когда Мартин прибыл почти в середине зимы по ежегодному обычаю своему (ибо следовал правилу епископскому посещать приходы свои) в некий диоцез, клирики приготовили ему пристанище в секретарии церкви, [развели] большой огонь и даже грубый земляной пол тщательно утрамбовали, а ложе соорудили из большой охапки соломы. И вот, когда Мартин возлег на ложе, то весьма разгневался он на непривычную мягкость постели, ибо привык он отдыхать на голой земле, укрываясь только власяницей. 11. Потому возмущенный Мартин, чуть не впав в грех, вообще разбросал подстилку [по комнате], а затем сжег в печурке часть той соломы, которую он отверг. Сам, как то и было ему привычно после длительного и утомительного перехода, удовольствовался голой землей. Примерно в середине ночи на плотно утрамбованном полу, о котором мы упомянули ранее, огонь охватил сухую солому. 12. Мартин, пробужденный ото сна неожиданным происшествием, грозящей со всех сторон опасностью и, что более всего было важным, необычайным дьявольским ухищрением, медленнее, чем это было необходимо, прибег к помощи молитвы. Ибо, стремясь вырваться наружу, в течении долгого времени он пытался [отпереть] засов, которым запиралась дверь, но тут почувствовал вокруг себя столь сильный жар, что даже одежду, в которую он был одет, охватил огонь. 13. Наконец, придя в себя и понимая, что не в бегстве, а в Боге его спасение, поспешно схватил он щит веры и молитвы и прямо посреди огня, полностью обратившись к Богу, простерся [в молитве]. И вот, чудесным образом отдалив [от себя] огонь, невредимый посреди огня Мартин воззвал к Богу. Монахи же, которые были за дверью, [услышав] звук трещавшего и рвущегося наружу пламени, выломали запертую дверь, раскидали огонь и из середины его вынесли Мартина, когда уже казалось, что он весь испепелен продолжительным пожаром. 14. Кроме того - словам моим свидетель Бог - он сам мне рассказал и не без скорби сознался, что [узрел во всем] этом козни дьявола, ибо, пробудившись ото сна, он [сразу] не принял правильное решение, благодаря которому через веру и молитву отвратил опасность; столь же долго огонь бушевал вокруг него, сколько он, смятенный, был искушаем мыслью выбраться наружу через дверь. 15. Когда же в молитве он вновь поднял знамя креста и оружие и вступил в середину пламени, то почувствовал себя [как бы] увлажненным, а жар - менее сильным. Из чего любой, кто прочитал это, может заключить, что хотя той опасностью Мартин и был искушен, но все же он ее преодолел.

ПИСЬМО II. К ДИАКОНУ АВРЕЛИЮ