Труды и дни

Понятно, что с такими заботами взрослых свободного времени, чтобы поиграть, у Феди почти не оставалось. Но такая скучная закрытая жизнь имела свои плюсы: Федя научился к семи годам хорошо считать, быстро и подолгу читать, свободно говорить по-французски, хорошо и чисто писать, знал пару сотен английских слов, мог назвать столицы стран Европы и даже найти их на карте. Пора было отдавать его в школу, не дожидаясь, когда ему исполнится восемь лет.

Школа и дача

И вот, наконец, Федя пошёл в школу, которая находилась рядом с домом. В 1934 году ему до восьми лет не хватало пару месяцев, но директор разрешил, ребёнок был готов к учёбе. В классе были дети из самых разных семей, но больше всего – отпрысков работников Большого и Малого театров, МХАТа и театра для детей: начиная от внуков знаменитых артистов и музыкантов до детей гримёров, осветителей, бутафоров, капельдинеров и рабочих сцены. Из старых знакомых в параллельном потоке в старшем классе учился внук хормейстера Авранека. Федя раньше бывал с мамой у них в гостях: мама Соня помогала в работе его отцу, авторитетному исследователю творчества и редактору собрания сочинений Толстого Николаю Сергеевичу Родионову.

Учёба Феде давалась легко, ведь на самом деле ему просто нечему было учиться в начальных классах. Некоторые хлопоты доставляло чистописание, сложный предмет, какой-то «девчоночий», как думал Федя. Федя был подвижным, не всегда внимательным и собранным. Перо его ручки засорялось волосками, а потом так и норовило подцепить каплю фиолетовых чернил из «непроливайки» и капнуть на тетрадь или даже на саму пропись. Перочистка, округлый предмет, состоящий из множества тряпочек, была вся измазана, промокашек не хватало, его преследовали кляксы, пятна и чернильная грязь.

Феде сказали старшие мальчики на бульваре, что в школе не любят «маменькиных буржуйских сынков» в матросочках и коротких штанишках. И он настоял, к огорчению мамы, но с полной поддержкой дедушки Васи, на длинных чёрных штанах, гимнастёрке, простой плотной куртке и кепке. Этот выбор оказался правильным и сразу сделал его «своим парнем» даже для старшеклассников.

На переменах девочки гуляли парами, а мальчишки бегали и возились, мерялись силой. Федя был самым сильным в первом классе, боролся даже с третьеклассниками, но тут не всегда выходило удачно. Учительница сначала посадила его с Нариманом, ассирийцем, сыном чистильщика обуви у станции метро «Охотный ряд». Нарик был парень сильный и весёлый, они пихались с Федей на уроках, учительница их рассадила и посадила Федю с девочкой.

Девочка была маленькая и серенькая, как мышка. Серая юбка, серый свитер, какие-то бесцветные волосы. Девочку звали Лида, она была внучкой искусствоведа профессора Иорданского, известного не только в Союзе, но и во многих местах за границей. И ещё дочкой художника-авангардиста Форта.

– Мой дедушка – кавалер Почётного легиона и рыцарь Красного орла, – преодолев первое смущение, гордо сообщила Лида новому соседу.

– А у него есть латы и меч? – спросил Федя.

– Нет, лат нету, но есть римский шлем. Ещё есть сабля и шпага. Шпага прямая, а сабля кривая, они висят на ковре в кабинете. И есть охотничье ружьё.

– Ружьё есть и у моего деда Васи, «три кольца» называется, – разговор становился всё более увлекательным.

– А ещё у нас есть картина с рыцарями, – снова похвасталась девочка.

– А у нас есть дуэльные пистолеты, они воском стреляют. С ними двоюродный дедушка выступал на Олимпийских играх в Швеции, и у него целых пять колец на грамоте, – вступил в разговор мальчик с передней парты, Андрюша Сомов. – Он был спортсменом. Его потом на войне убили немцы.

– А моего дедушку убили белогвардейцы. Он был будённовцем. А давайте дружить все вместе? – высокая черноволосая девочка Алла Вайншток, одетая в синее платье с белым кружевным воротником, соседка Андрея, повернулась к Лиде.

Тут учительница строго прекратила все разговоры, но дело было сделано: у Феди появились лучший друг и целых две подружки. Потом, когда их приняли в октябрята, то тот же Нариман попросился к ним пятым в «звёздочку», как положено по числу лучей красной звезды с октябрятского значка. Командиром звеёдочки стала Алла, Нарик – физкультурником, Лида – цветоводом, Андрей – библиотекарем, а Феде досталась «должность» санинструктора, на «свободном уроке» он учился накладывать бинт на руку. Игра в звёздочки и звенья была интересной сначала, но потом всем наскучила.

Расписание жизни Феди в первых пяти классах школы было устроено так, как было заведено в дореволюционных классических гимназиях, – врезультате снова и опять у него свободного времени совсем не было. Прогулки были такими же краткими, как и до школы, в сопровождении бонны. Правда, теперь были зимой лыжи на Страстном бульваре, каток на Патриарших прудах, санки на Тверской улице, снежки у памятника Свободы и стелы Конституции, что напротив Моссовета, где работала бабушка Таня. И ещё теперь иногда Феде покупали мороженное, больше не боялись ангины, он ей никогда не болел.

* * *