Трудно отпустить

– На твоем месте я бы не стал выходить через главные двери. Я запретил прессе появляться в раздевалке. Не был уверен, что случится, а мы ведь не любим выносить наши разногласия на всеобщее обозрение. Но, э-э-э… за дверями целая толпа журналистов, и все они жаждут ответов.

– Принято к сведению.

Глава 15. Хантер

Отец:

Какая глупость – впустую растрачивать свои возможности и потенциал.

Отец:

Позор. Настоящий позор.

Отец:

Тебе выпал шанс, о котором твой брат только мечтал, и вот как ты играешь?

Отец:

Тебе повезет, если по приезде домой тебя не погонят вон из Джерси палками.

Я неотрывно смотрю на сообщения. На критику и негатив, которые после каждой игры напоминают о том, что мне никогда не стать Джоном.

Что я никогда не буду соответствовать идеалам отца. Даже если изо дня в день буду выжимать себя как лимон, он все равно продолжит критиковать меня.

Большим пальцем я смахиваю уведомления. Знаю, что сегодня, когда усну, его слова будут съедать меня.

Уснуть.

Вот чего я хочу. Провалиться в беспамятный сон и забыть об этом никчемном вечере. Попытаться забыть. Просто забыть.

Я оглядываю раздевалку. К этому моменту большинство игроков уже ушли. Слава богу, после беседы с Юнгером они оставили меня в покое. Я не в настроении разговаривать, поэтому, как и советовал тренер, выхожу через задний туннель в надежде, что все так и продолжат держаться от меня подальше.

Глава 16. Деккер

– Я подозревала, что ты решишь выйти именно через эту часть туннеля, – говорю я, как только Хантер появляется из дверей. С опущенной головой и лицом, которое скрывается в тени капюшона, он выглядит то ли полностью поверженным, то ли невероятно рассерженным.

Или и то, и другое.

Запнувшись, он останавливается посреди туннеля. Мы находимся в глубине арены, а вокруг – никого.

Стоит ему поднять голову и встретиться со мной взглядом, как все слова и эмоции будто бы испаряются. Он выглядит потерянным и разбитым. Мне хочется обнять его, даже если я и понимаю, что это неуместно. Огонь, горевший в нем этим утром, будто бы окончательно погас.

Стоя в тусклом свете, мы смотрим друг на друга дольше, чем следовало бы. Миллионы вещей, которые я хотела бы сказать, всплывают в голове, но тут же исчезают. Хантер не захочет меня слушать. Слова поддержки останутся нежеланными, проигнорированными.

А ведь я никогда не поддерживала клиентов, лишь бы тем стало лучше. Так с чего начинать с Хантером? Если солгу о вещах, которые, как мы оба знаем, не являются правдой, как кто-то поверит мне в действительно важный момент?

– Не надо, Деккер. – Его голос – мягкий рокот, когда он проходит мимо меня.

– Хантер! – Я ненавижу отчаяние в моем голосе, но ничего не могу с собой поделать.

Но Хантер не останавливается. Он просто уходит.

– Ты так тяжело вздыхаешь, Декк. Обычно так происходит, когда ты слишком много думаешь. Что у тебя на уме, малышка? – Голос отца, звучащий на другом конце провода, приносит некоторое успокоение. Пусть я и злюсь на него, губы все равно изгибаются в намеке на улыбку.

– Ты пытаешься меня подставить?

– Что? – спрашивает он. – Не смеши.

А я и не пытаюсь его рассмешить.

Я только об этом и думала, пока мерила шагами туннель на арене, ожидая, когда мой клиент, что играл за команду противников, закончит давать интервью.

И пришла именно к такому выводу.

– Из нас четырех ты только меня отправил на задание. Леннокс сообщила, что ты еще не поручил им клиентов, которых нужно переманить.

– Потому что время неподходящее.

– Ерунда, – скрещиваю я руки на груди, пока смотрю на вид, что открывается из окна отеля. В эту безлунную ночь небо усеяно огнями города.

– Хантер был одним из самых важных. Через несколько месяцев ему предстоят переговоры по контракту. Теперь, когда «Лесорубы» так близки к борьбе за кубок, самое время переманить его на нашу сторону.

– Ага.

– Что? – разыгрывает он из себя невинность. – Ты его разозлила? Вот почему он так плохо играл?

– Вот ты и попался! – Я едва не подпрыгиваю на месте. – Ты же никогда не смотришь хоккей, а сегодняшний матч, значит, видел? Подозрительно.

– Матч шел по телевизору как раз, когда я просматривал контракты. – В трубке раздается его смешок. – И вообще-то, дорогая, я смотрю все виды спорта.

Я покусываю щеку, слушая, как он включает и выключает воду. Теперь я задаюсь вопросом, не надумала ли лишнего.

– Ты что-то задумал. – Я знаю это.

– Почему бы тебе не рассказать мне, что там происходит?

– Не о чем рассказывать, – отвечаю я, мечтая на секунду забыть о желании разоблачить его. Потому что я действительно хочу поговорить о Хантере.

– Но твое молчание подсказывает, что у тебя появились какие-то мысли.

– Появились, – киваю я. – Думаю, он на стадии выгорания и отказывается смотреть на ситуацию в целом.

– То есть?

– То есть существует причина, по которой он так себя ведет.

– Например?