Трудно быть инвалидом только первые сто лет

- Ой, да что это, - она взяла какую-то тряпку, похоже, полотенце и принялась вытирать пролитую воду. «Она явно растеряна, - с трудом дошло до обессиленного разума мысль, - не знает, что делать с больным ревизором, еще вчера всесильного, а теперь валяющего у ее ног».

Саша, видимо, задремал, поскольку, когда он опять начал ощущать действительность, в комнате вдруг оказались люди в белых халатах. Один из них осторожно ощупывал его лицо. Заметив, что он уже очнулся, четко спросил, внимательно глядя за реакцией больного:

- Что с вами случилось?

Саша промолчал. Вопрос, как говорится, был констатирующим. Напился, организм отреагировал неадекватно.

- Вы говорить умеете? - у врача относительно своего вопроса было другое мнение. И он ждал на него ответа.

- Да, - сумел выговорить Саша.

- Так что случилось?

Вопрос был к Саше, но ответила директор:

- Вчера у нас была корпоративная вечеринка, выпил, как и все. И вообще что-то с организмом, хотя принял на грудь немного. Может, отравился?

Саша с большим трудом вымолвил:

- Сегодя утйом пйоблема с левыми нойой и йукой.

Врач с серьезным видом записал наговоренную ему белиберду. Ни к кому не обращаясь, он выговорил в воздух страшные слова:

- Похоже, левосторонний инсульт. Сколько ему, тридцать пять? рано Надо госпитализировать в больницу. Там разберемся лучше.

«,Точно, инсульт, как же я сразу не понял, - проплыла в голове Саши вялая мысль, - жуткая болезнь, два шага до смерти».

Сам инсульт был шокированным недугом. Но известие о возможной болезни он уже слышал.

Однажды, где-то с полгода назад, ему по какому-то случаю пришлось побывать с медосмотром в больнице. Думал, что пройдет быстро – в его-то годы какие болезни! Но врачи проверяли все медленнее и тщательнее и, в конце концов, один из них, кажется, невролог, миловидная женщина лет подсорок, мягко и осторожно пояснила, что у него очевидны предрасположенности к инсульту – болезни, связанной с кровоизлиянием в мозг. А это или смертельный исход, или, в лучшем случае, частичный или полный паралич.

Она посмотрела на ошарашенного банкира, услышавшего такие страсти, ласково улыбнулась, пояснила, что предрасположенность – это еще не страшно, главное учитывать некоторые ограничения в повседневной жизни. Для него, с учетом возможной болезни и особенности его организма – нельзя курить, много пить, питаться жирной и острой пищей, нервничать и много работать. Если будут учтены эти крайности, то в остальном можно спокойно жить хоть до ста лет!

Но тогда он посчитал, что главное для него – уйти из этого ужасного здания. А уйдя, облегченно вздохнул и постарался забыть слова врача.Мало ли что. Вспомнил анекдот, что в современной России у имущего человека чего только врачи не обнаружат! Подумал, что у него этого не найдут. А когда начал разрабатывать американский проект (так счастливо развернувшийся) стало совсем не до того.

Невролог оказался прав. И теперь Саша отстраненно посмотрел на окружающих. Кто же знал, что все так печально закончится?

Теперь между ними пролегла страшная пропасть. Они – здоровые, а он умирающий. Он совсем беспомощный. Незаметно от окружающих Саша попытался пошевелить левой рукой. Рука послушалась. Окрыленный, он поднял ее верх. Ощущения говорил, что рука поднята верх. А глаза говорили, что ее нет. Он пощупал ее правой. Рука спокойно лежала. Ему просто показалось. Как все плохо. Сколько он протянет в таком плохом состоянии…

Саша едва не завыл от тоски и ощущения приближающего конца. Он не хотел умирать так рано. Впереди была блестящая карьера, много денег, спокойная личная жизнь. Хотя, нет, Оля, - он невольно улыбнулся, правда, счастливая улыбка сразу стала унылая и грустная.

А потом у него словно что-то оборвалось в душе. Пускай умрет. Он отстранено обвел глазами видимую ему часть номера, суетившихся медиков «Скорой», жмущихся к стенам работников филиала. Кажется, приходит конец. Пусть. Все рано или поздно умрут, он раньше, они позже. Кто же так думал, что он именно здесь – в Удмуртии – уйдет на тот свет. И здесь же навсегда останется. Вряд ли повезут хоронить в Москву. Родителей уже нет. А остальным зачем суетиться?

Саша хотел сказать, чтобы его в гостинице же и оставили, пока не умрет, но проклятый язык не слушался, а прокатывавшаяся волнами по телу вялость заставила закрыть глаза.

А-а, пусть что хотят, то и делают. Уже все равно. Он стал на прощание вспоминать всех – Жору, Володю, умерших стариков родителей, Олю… Оля!

Она встала перед глазами – красивая до упомрачения, яркая, смеющаяся чему-то. Он не захотел ее так оставлять и потянулся к ней. Рано еще умирать! Саша открыл глаза и уже осмысленно посмотрел на находящихся в номер людей. Надо лечиться, надо жить! Оля, Олечка, я приду к тебе снова!