Трудно быть духом

ноге, заодно ущипнув. – О!. А ляжки у тебя всѐ такие же… Крепенькие!

– Витя, не надо! – прошептала она.

Шматко встал из-за стола:

– Слышишь… гражданский! Прогуляться не хочешь?

– Куда?

– Покурить… Проводи? А то я один боюсь…

221

Виктор хохотнул:

– Так ты куришь?! Ну вот, а говорил – не пьѐшь…

Они зашли в туалет. Олег Николаевич неторопливо расстегнул

китель. Виктор ухмыльнулся:

– Ну? Чѐ ты хотел?.

– Слушай, ты кто такой?! Ты откуда вылез?! Чего тебе от неѐ

надо?! – выпалил Шматко.

– Мне?. – демонстративно удивился Виктор. – Да мне ни хрена не

надо! Это она за мной три года бегала… как собачонка! А у тебя что?

Планы на неѐ? Скажу честно, не светит тебе, дядя… Староват ты уже для

этого амплуа!

– А ты знаешь, какая отдача у гранатомѐта? – угрожающе спросил

Шматко.

Виктор опять ухмыльнулся:

– О-о-о!. Не туда тебя, старик понесло… Хочу сразу предупредить:

восемь лет в боксе, КМС!

– А-а… ну тогда извини…

Олег Николаевич резко, без замаха всадил кулак в челюсть

невежливому молодому человеку. Тот с грохотом врезался в дверь

ближайшей кабинки и рухнул без сознания возле унитаза. Старший

прапорщик потряс ушибленной рукой и запоздало похвастался

спортивными успехами:

– Первый юношеский, бадминтон!

Он вернулся в зал. Маша по-прежнему сидела за столиком,

нервно теребя сумочку.

– А где Виктор? – спросила она.

– Докуривает… А что, соскучилась?

– Олежка, он мне никто! Честное слово!

– Я вообще-то за фуражкой… – без выражения сказал он.

– Олежка, не уходи… – попросила девушка.

222

Но остановить его не смогла.

– На службу пора… – твѐрдо сказал старший прапорщик Шматко. –

Как говорится, можешь не провожать…

На резкий разрыв отношений мужчины и женщины реагируют

по-разному. Женщины обычно жалуются. Либо маме, либо подруге.

Маша в этих целях использовала родственный вариант. Анжела

Олеговна, выслушав еѐ версию событий, утешила, как могла:

– А я тебе ещѐ тогда говорила! Сволочь твой Виктор!

– Он не мой…

– Тогда он твой был… Забыла? Люблю… Люблю… Бегала, как на

привязи!

Маша всхлипнула:

– Мама, опять ты начинаешь!

Мама усилием воли перевела разговор:

– Съешь хоть что-нибудь…

– Не хочу… Может, в часть к нему съездить?

– Бегать за мужиком? Даже и не думай! Хватит… – Анжела

Олеговна решительно взмахнула рукой. – За Витенькой своим

набегалась! До сих пор кровь портит!

– Олег другой…

– Неважно! Я за мужиками никогда не бегала! И тебе не дам! –

заявила мама.

Маша вскочила:

– Вот потому и живѐшь одна! – выпалила она и в слезах

выбежала…

Мужчины, в отличие от женщин, получив облом на личном

фронте, пьют. Так сказать, заливают горе… А уже потом – жалуются.

Старший прапорщик Шматко выбрал помощь друга. Он принял

223

очередную порцию лечебной жидкости, шумно выдохнул и поставил

кружку на стол.

– Она говорит, между ними ничего нет… Но он же ей ногу щупал…

выше колена! А она не отодвинулась… Даже не пошевелилась… Как это

понимать? – излил душу Олег Николаевич.

Завскладом пригубил немного, закусив салом:

– Не знаю… Со мной такого не было. Мою никто за ногу не

хватал… Не нашлось дурака такого! Ты ж мою видел? Если что… она

сразу по морде!. Ты хоть по морде этому дал?

– Дал…

– Правильно!

Шматко грустно заглянул в пустую кружку:

– Да не в нѐм дело… Она что себе думает? Может, зайти,

поговорить?

– Точно! Зайди, поговори.

– А если я зайду, а этот у неѐ?!

– Да-а, лучше не ходить…

– Данилыч, что ты как попугай?! Посоветовал бы чего! –

разозлился Шматко.

Завскладом пожал плечами:

– Чего посоветовал? Я ж говорю, со мной такого не было!

Старший сержант медицинской службы Ирина Пылеева вошла в

расположение второй роты. Дневальный крикнул:

– Дежурный по роте, на выход!

В коридоре появился сержант Прохоров с повязкой дежурного на

рукаве.

– О-о, Ирка! Какими ветрами?!

– Слушай, куда Медведев пропал?. В столовой его нет, с ротой он

не ходит… – напрямик спросила она.

224

Сержант сделал вид, что ничего необычного не происходит:

– Ну, правильно, он в наряде…

– Да? Уже третий день подряд?.

Прохоров ухмыльнулся:

– В войсках такое случается, сама знаешь…

– Могу я его увидеть?.

– Нет…

– Почему?

– Он занят…

Ирина разозлилась:

– Слушай, Прохоров, не смеши меня! – Она попыталась его

обойти, но тот преградил ей путь.

– Нельзя!.

– Я что, не могу поговорить с рядовым Медведевым?

– Ты – не можешь!

– Это ещѐ почему?! – удивилась Ирина.

– Приказ Колобкова!

– Какой ещѐ приказ?!

– Не знаю! Сказали тебя в роту не пускать! Андестенд?.

Она пристально посмотрела на сержанта:

– Ну ладно, Прохоров… Придѐшь ты ещѐ ко мне в санчасть со

своим гастритом!. – Медсестра развернулась и пошла к выходу.

Сержант догнал еѐ у самых дверей.

– Ирка… честное слово, я сам ни черта не знаю… Тут какая-то

хрень творится! Зубов всех вызывал, расспрашивал обо всѐм и ни о

чѐм… Медведева в наряды закрыли… Вообще из роты не выходит –

сухпай жрѐт… Ротный молчит… Тут явно какой-то замут с Колобковым…