Трудно быть другом

– Арнольдовна уволокла всех гладиаторов в зал. И сейчас они там насмерть сражаются. Во дворе атмосфера как под высоковольтными проводами.

– Мышонок выдаст профессорам высший класс! Я уверен!

С Гольдом все понятно. Он работает на почте уже несколько лет. Почти ветеран. А задачка у него важная – разносить пенсию инвалидам и старикам разным, кто не может сам доползти до Сбербанка и на сберкнижку не желает откладывать. И Гольд завоевал особое доверие: старики его зовут «наш Гольдик». Уважают. Короче, у Гольда «крупный бизнес», как сам шутит. И то ладно – подмога для домашнего бюджета.

Вдруг Денис почувствовал, что кто-то смотрит на него. Обернулся – Таня! Улыбается. В руках держит три стаканчика пломбира.

– Приветик!

– Салютик!.. Откуда мы свалились? – удивился Денис.

– Из школы. Удрала с истории. Ой, сейчас уже должны выходить!.. Да, сейчас!

– Откуда знаешь?

– Чувствую. Взяла Маше пломбирчик. У нее, наверное, такой мандраж, такой, что мне даже представить страшно!..

Денис взглянул на Таню. Она, прикусив губу, не отрывала глаз от знаменитой двери. Спиральки над ухом дергались, и даже кончик носа побледнел.

Таня вопросительно посмотрела на него в упор зелеными глазами.

– Что? – Спиральки успокоились. – Хочешь что-то сказать?

– Почему у тебя глаза такие зеленые?

– Не знаю. И у мамы зеленые. А что? Это плохо?

Денис не ответил.

– Ты хотела поговорить с Мышонком о скрипке. Говорила?

– Да! – И снова задергались спиральки. – Я потом тебе все расскажу. Они уже идут… Вот сейчас появятся…

И точно! Распахнулась дверь, и двор сразу заполнился молодыми дарованиями, из-за которых затеян весь этот сыр-бор. Народ ожил, запищали козявки на разные голоса.

Вот и Мышонок – вылетела, как будто из рогатки пульнули.

– О-ой! Танечка! Пришла… Ой, молодчина! Фу-у… А там что было, что было! – затараторила, размахивая руками и подпрыгивая. – Я, конечно, две паузы скушала… И не заметила! Слышу рояль… Я рот раскрыла и слушаю, слушаю… Но потом как очухалась! И дальше, дальше рубить! Тут как раз это глиссандо… Ой! А потом…

– Успокойся. – Таня вложила Маше в руку мороженое. – Держи!

– Ой, пломбирчик! – откусила и снова затараторила: – Олежка из класса валторны вышел на сцену – и плюх на пол! Зацепился за свою собственную ногу. Никто даже не засмеялся. Но валторну не выпустил из рук! Представляете! Поднялся да так сыграл, такой класс выдал! А Ниночка Фролова подошла к роялю и мимо стула – бах! Сидит на полу, улыбается, как будто ничего не случилось… Она тоже здорово играла… А я… я целых две паузы слопала! Целых две…

– Мышонок! Не пищать! Дыши носом! – Денис сжал худенькое плечико сестры. – Дыши носом и лопай мороженое!

Мышонок вплотную занялась мороженым. Облизывалась и смотрела сияющими глазенками то на Дениса, то на Таню. И было видно, какого великого труда ей стоит сдерживать себя, как все бурлит у нее внутри.

Как-то совсем неожиданно, хотя все этого только и ждали, из двери раздался чей-то негромкий голос:

– Приглашаем всех в зал! Просим!

Народ стал ломиться в дверь, будто на последнюю электричку опаздывали. Через какую-то минуту все расселись по креслам и затихли. Даже дышать, кажется, перестали.

На сцене, за длинным столом, сидели несколько человек, они перекладывали какие-то бумажки, записывали, переговаривались.

– Это профессора и преподаватели из консерватории и Гнесинки! – прошептала Маша и вжалась в плечо Дениса остреньким подбородком. – Они нас слушали… Ой, как же я боюсь!..

Появилась Арнольдовна. Строго взглянула на сидящих в зале и направилась к членам комиссии. Потом подошла к краю сцены и стала рассказывать о центре, как и кого в нем учат. Представила членов жюри, сидящих за столом. Профессора и известные музыканты кланялись, кивая седыми головами, улыбались, приглаживали волосы на висках. Сама Арнольдовна вся расцвела в улыбке.

– Дорогие мои! Сегодняшний конкурс – это лишь одно мгновение, где нам было очень трудно, поверьте мне, отобрать лучших… У кого-то из наших молодых дарований не выдержали нервы или помешала еще какая-то причина, и поэтому не стоит огорчаться, если что-то сегодня не получилось, – еще все впереди! А назвать имена тех, кто сегодня смог особенно отличиться, я просто обязана.

У Дениса даже заложило уши от волнения: смешались имена лауреатов, дипломантов и прочих, прочих… На сцену выбегали нарядные девочки с бантами в волосах и без бантов, пацаны в белоснежных рубашках с бабочками…

То и дело гремели аплодисменты, а за спиной Дениса уже кто-то хлюпал носом и кого-то успокаивали…

– По классу скрипки лауреат конкурса – Мария Пожарникова! – объявила Арнольдовна. – Преподаватель – Нонна Ивановна Зоркина.

Денис не успел от волнения выдохнуть, как мимо него с писком пронеслась Мышонок. И вот она уже на сцене. Арнольдовна вручает ей какие-то бумаги, обнимает, целует. Аплодисменты…

Это же Мышонку хлопают! Рядом изо всех сил кто-то бьет в ладошки, что-то восторженно кричит Таня. И пожилые люди, сидящие впереди, тоже хлопают, улыбаются…