Трудно быть другом

– Нет, что ты! – Таня рассмеялась. – До этого они еще не додумались! Жена нашего посла когда-то закончила консерваторию и решила, что дети россиян, которые там работают, могли бы получить хоть какое-то представление о музыке. Она организовала класс скрипки и фортепьяно. Желающие появились. Мама меня на скрипку определила: слух у меня хороший. Но ведь слух – это еще не всё… Согласен?

– Полностью.

– Вот я и хочу разобраться в себе. Потому и пришла…

– Думаешь, Мышонок что-нибудь прояснит тебе?

– Какой мышонок?

– Сестра. Каждый человек похож на кого-то. Разве не так? А она просто вылитый мышонок. Вот, к примеру, я, Пожарников Дэ. Эф., на кого похож? Вроде на удава. Так мне иногда кажется. И Гольд так считает.

– Ну ты скажешь! – засмеялась Таня. – Удавы разве такие… А я тогда на кого похожа?

– У-у-у-у, сложный вопросик… – Внимательно оглядел Таню. – Ну, если приблизительно, то… на эдакую птичку.

– На какую птичку? Синичку? Сову? Ворону?

– Нет! Эти совсем из другого репертуара. Скорее, цапля.

– Ой! И правда – цапля! – засмеялась Таня. – У Баркановой Тэ. Пэ. действительно длиннющие ноги. И шея вполне соответствующая. А крылышки где? Может, они у меня еще вырастут? Такие маленькие-маленькие… Маша сейчас дома? – спросила она вдруг как-то совсем неожиданно. Без всякого перехода.

– Да, дома. Работает над Моцартом. К конкурсу готовится.

– Что за конкурс?

– О! Этот конкурс весной сорвался: кто-то из главных заболел гриппом, и перенесли на сентябрь. Там, в центре, постоянно что-то происходит. Моя задача более скромная – помогать, как могу, чем могу, чтоб спокойно дышала, чтоб никто ей не мешал. А конкурс уже висит на самом кончике носа.

– И поэтому ты не ходишь в школу больше недели?

Дэн, что-то товарищ Барканова Тэ. Пэ. слишком любопытна. И глаза не прячет. Серьезно так смотрит. Очень даже серьезно.

– А кто за Мышонком будет смотреть? Тебе, наверно, уже нарисовали в классе про обстановочку у меня дома. Но я уточню. Дома кислая обстановочка. Папаша крепко поддает. Сорвался с тормозов и никак не может остановиться. Ты знаешь, что это такое?

– Читала, по телевизору видела.

– Литература, телик – мура. Когда с тобой рядом такое, это уже пострашнее. И вообще… – Денис вспомнил последнее «представление», которое выдал ему отец, и даже перехватило дыхание. С трудом проглотил сухой комок, вдруг застрявший в горле. – И вообще, лучше не знать об этом. Вот я и охраняю Мышонка. Видишь серую коробку, что уткнулась антеннами в небо? Золотая штора на окне. Не туда смотрим! Вправо руль крутим!

– Кручу! Вижу! Такая красивая штора!

– Это наше окно. Она сейчас там.

– А где отец сейчас?

– Провалился.

– То есть как – провалился? – испуганно вздрогнула Таня.

– Бывает с ним такое – нет и нет. Вот я и жду здесь.

– А мама где?

– В больнице. В неврологии лежит.

– Что-нибудь серьезное?

– После стресса… Еще с неделю собираются держать ее там.

– Да, правда, «кислая обстановочка». – Таня тряхнула головой, подергала себя за спиральку, облизнула пересохшие губы. – Я сейчас что-то скажу, ты только не отказывайся сразу… Ладно? Разреши мне, пожалуйста, помогать тебе.

Дэн, кажется, ты ослышался! Цапля выдает что-то не то…

– Под ногами я не буду мешаться, – продолжала она. – Смогу, например, провожать Машу до центра. Мне можно кое-что поручать, постараюсь не подвести. Значит, мы договорились?..

– Но…

– А ты помогаешь мне.

– Не врубаюсь, чем я могу помочь товарищу…

– Я о-очень хитрая и коварная. И сейчас ты все поймешь и оценишь. Ты, конечно, уже понял, что я совершенно ничего не соображаю по предметам, где упоминается хоть один игрек или икс. Ну тупая такая!..

Из коляски послышались какие-то совершенно странные звуки.

– Толян, а тебе-то что не нравится? – Денис притормозил и съехал с тропинки в траву. – Птички кругом чирикают…

– А мы сейчас посмотрим, что ему не нравится. – Таня сунула руку в коляску к Толяну. – Все ясно. Он просто мокренький. Надо сменить памперс. – Она ловко одной рукой извлекла пацана из коляски, точно вылущила орех из скорлупы, а другой достала из бокового кармана сумки розовый пакет с памперсами и пеленками. И так же ловко и быстро перепеленала его. – Ой, какой же ты глазастенький! При-ве-тик! Ку-ку!

Толян лыбился от уха до уха, махал ручками, ножками и наконец огласил всю ближайшую местность ликующим воплем.

– Слушай, Толян просто в восторге от тебя! – засмеялся Денис.

– Я же говорю – могу пригодиться. Ну а теперь мы пойдем обратно в колясочку. Там очень хорошо. – Таня уложила пацаненка. – Вот какие мы молодцы! Какие мы умненькие!

– Здорово у тебя получается. Где нахваталась?

– В нашем российском квартале, где мы все это время жили, было довольно много детей и что-то вроде яслей, а нянечек, конечно, не хватало. И все помогали ухаживать за детишками. Там мы очень дружно жили, а иначе нельзя: страна чужая…

Дэн, а ведь ты не ответил насчет иксов-игреков. И всего остального…

Честно говоря, он терпеть не мог, когда кто-то пытался сунуть нос в его проблемы. Привык сам справляться со всем.