Троцкий

весьма заманчивой приманкой для тхъ изъ организацій, которымъ удавалось залучпть его въ качеств оратора на такой балъ п, такимъ образомъ, значительно увеличить доходность предпріятія. Я видлъ и слушалъ его на многихъ балахъ.

Но столкнуться съ нимъ и говорить мн не приходилось. Его ршптельная и опредленная вступительная рчь отбпвала всякую охоту къ этому. Да и вообще онъ держалъ себя очень недоступно. Онъ произносилъ рчь, вызывалъ должный энтузіазмъ, получалъ свою порцію тріумфа и сходилъ съ кафедры; но не спускался въ толпу, не слпвался съ нею, какъ старшій любящій п любимый товарищъ, а исчезалъ какъ-то въ высь, въ закулисныя облака, окруженный атмосферой высокомрнаго холоднаго отчужденія, которое, какъ толстая броня, отпугивала отъ него даже самыхъ горячихъ поклонниковъ его, разъ они не принадлежали къ партійнымъ и организаціоннымъ верхамъ.

Это бросалось въ глаза не только мн, но п тмъ, кому удалось подойти къ нему поближе, за эту броню. Сотрудникъ одной газеты, которому было поручено важное и отвтственное дло интервьюировать Троцкаго при его прізд, такъ подлился со мною своими впечатлніями “Въ 1912 году я интервьюировалъ Л. Г. Дейча, когда онъ пріхалъ въ Нью-Іоркъ для редактпрованія “Новаго Міра”. Какой контрастъ между нпмъ п Троцкимъ! Въ то время, какъ Денчъ весь сама простота, и съ нпмъ съ первой же мппуты чувствуешь себя, какъ съ равнымъ товарищемъ, несмотря на громадную разнпцу въ [возраст, въ присутствіи Троцкаго все время находишься, какъ бы передъ важнымъ сановникомъ, который ни на минуту не позволяетъ забыть о раздляющемъ васъ отъ него разстояніи”.

Между тмъ Дейчъ, при прізд своемъ въ 1912 году, былъ уже широко извстенъ, какъ старый русскій революціонеръ, побывавшій уже въ Америк посл побга съ каторги, п какъ авторъ “16 лтъ въ Сибири”, переведенныхъ чуть ли не на два десятка языковъ. II извстенъ онъ былъ не только среди соціалистической публики, но и среди всего остального населенія.

Троцкаго же до его изгнанія изъ Франціи несоціалистическая часть совсмъ не знала, а въ соціалистическомъ мір онъ хорошо бы.ГІ. извстенъ го.іько узкому кр} I у РУ -скихъ эмигрантовъ.

Но чмъ боле высокомрно II отчужденно ОНЪ держался, ТМЪ боле невольнаго олаі ОІ пВІЛНЫГО почтенія онъ вызывалъ къ себ. Топ, епмыТІ сотрудники газеты, о которомъ я только чго упомянулъ, однажды сь трудомь скрываемой гордостью повдалъ мн, что Троцкій общалъ постить его. Долженъ сознаться, что и мн хотлось какъ-нибудь повидаться съ Троцкими, - слишкомъ у;къ много у пасъ было общихъ ітарыхь сыямй и воспоминаній, чтобы ихъ легко можно было игнорировать. “Іі г-да у Насъ будеп. Троцкій, скажите, что я нерецш. привтъ ему”. ІМ'ЛН бы у Троцкаго ЯВИЛОСЬ желаніе Повидаться со мною, ему легко было бы вызвать меня но телефону. Вызова, однако, не послдовало.

“Ну, что, были, у Васъ Троцкій?” спросилъ я на слдующій день. — “Да, я іюмню такого”, а го все, чмъ реагировалъ Троцкій на полученный чере.іь » отруд-нпка газеты Привтъ оп. меня.

Прошло недли три со дня прізда Троцкаго. Щна-жды подхожу къ телефону: "Это ты, Гриша/ Узнаешь меня? ІІ — Троцкій”.

Оказалось, что онъ давно хотлъ видть меня, всячески разыскивалъ меня (при желаніи не бы.ю ничего легче, какъ найти меня). О моемъ присутствіи на балахъ, онъ узнавалъ, либо когда меня уже тамъ не было, лнб* посл того, какъ самъ уходилъ. Слоіюмь, онъ хочегь со мною увидться И Проснгь назначить удобное м(ТО и время.

Я нопіел’ь К'і. нему. Встрча наша была дружеская, хотя и не очень горячая. Нелишни ги шікаіюй не чувствовалось, потому что мы оба, какт. бы по молчаливому гонору, избгали всякихъ раагопоропъ на животрепещущія политическія темы ('дло было еще то февральской революціи), у пасъ былъ богатый матеріей, для общенія и безъ нихъ. Огь него я узпа.п. о іудьб многихъ друзей и товарищей, которыхъ я давно иль виду потерялъ.

“Какъ Парвусъ?” (когда-то гнтедь и вдохновитель Троцкаго) — спросилъ я.

— ІІаживаеп. двнадцатый милліонъ, кратко отвтилъ Троцкій.

ІІ былъ у него еще нсколько разь. На п литическія темы мы почти совсмъ не бесдовали. Одіпжты онъ какъ-

то сдлалъ замчаніе по поводу Плеханова, понятно, не совсмъ одобрительнаго свойства. “Значитъ, онъ контръ-революціонеръ, папа?” — спросилъ его одиннадцатилтній сынъ, стоявшій тутъ же и внимательно прислушивавшійся къ нашему разговору. Троцкій улыбнулся и ничего не отвтилъ.

Онъ предложилъ мн какъ-то сыграть въ шахматы, повидимому, считая себя хорошимъ шахматистомъ. Онъ обнаружилъ себя слабымъ игрокомъ, — проигралъ, чмъ былъ явно недоволенъ, и предложилъ немедленно сыграть другую партію. Выигравъ ее, онъ больше играть не пожелалъ.

Въ этомъ маленькомъ эпизод характерно не только то, что Троцкій не хотлъ играть, разъ опасность проиграть, т. е. обнаружить превосходство противника, была велика, — но, еще боле, что Троцкій, при своей натур не могъ научиться хорошо играть. Чтобы научиться хорошо играть въ шахматы, надо много играть съ превосходящими игроками т. е. проигрывать. Троцкій никогда себ этого позволитъ не могъ.