Тротиловый эквивалент

Потом досмотровая группа встала за углом хозяйской хаты, а Глебыч осторожно вошел в небольшой дом – тот самый, «гостевой», где совсем недавно квартировал Шах. Иванов хотел благородно последовать за ним, но сапер пробурчал обычную присказзку насчет лишних трупов, и полковник остался с Васей и Петрушиным, которые держались от нас с Лизой подальше, дабы не возбуждать в местных дамах неприязненных чувств.

Дед, убедившись, что незваные гости ведут себя пристойно, посунулся было вслед за Глебычем, но махнул рукой, заковылял к воротам и, встав у распахнутой калитки, стал рассматривать наш «УАЗ». Машина, что ли, понравилась?

– Ага! – подметил Петрушин, впившись взглядом в согбенную спину деда и доставая рацию. – Второй – смотри там. Дед почему-то постеснялся за тобой входить.

– Смотрю, смотрю, – раздался в рации бодрый голос Глебыча. – А на хер он мне тут нужен, этот дед?

– Нет, ты все равно – смотри там…

– Сейчас машина понравится, придется дарить, – пошутил Иванов, кивнув в сторону деда. – У нас, чеченов, есть такой славный обычай…

А мы стояли на крыльце и общались. В дом нас не приглашали – то ли полагали, что мы и сами можем, незваные, как досмотровая группа, то ли просто решили, что много чести будет. Однако, вопреки ожиданиям, хоровых воплей не последовало: Лиза бойко болтала с дамами на местном наречии, они ее в чем-то убеждали и смотрели на нашу чекистку как-то даже сочувствующе. Типа, вот ведь не повезло: нормальная с виду девчонка – а с этакими уродами водится. Знакомая ситуация, это мы уже не раз использовали. Вроде бы понимают: дамочка, хоть и тихая скромница и говорит на местном, все равно ведь федерал! Но отношение совсем другое.

– Десять, – напомнил по рации Серега.

Серега ведет хронометраж. Мы находимся во вражьем селе уже десять минут.

Это ничего, что все удрали. Кое-кто может подтянуться, если очень понадобится.

Поэтому не следует здесь особенно рассиживаться. Наши хорошо стоят, любой транспорт из села засекут. Но существует такая вещь, как рация…

У нас как раз процесс приблизился к демонстрации фото: Иванов со стороны шею тянул, очень хотел подойти, но боялся разрушить нашу «идиллию». Лиза разложила на перилах крыльца фотографии и о чем-то бойко щебетала, тыкая в них пальцем. Я чуть отступил назад и сосредоточился на лицах наших дам.

Дамы категорично качали черепами и размахивали руками – нет, мол, и все тут. Но лица и глаза их говорили об обратном. Особенно глаза. Глаза дам однозначно утверждали – врут руки, не верьте жестам…

– Бойся! – раздался из-за угла голос Глебыча.

Я на минутку оставил наших дам и отошел посмотреть, чего там бояться. А ничего особенного. Глебыч вышел из домика и держал в руках стропу из своего саперного комплекта. На другом конце стропы – «кошка», которая, судя по всему, сейчас вдета в ручку шкафа. Встав слева от двери, сапер прижался спиной к стене, махнул нам – типа, кыш, любопытные! И потянул за стропу…

Тишина. Ну и слава богу. Обычная в таких случаях перестраховка.

– Не бойся, – разрешил Глебыч, возвращаясь в дом. – Потерпите пару минут, чуток осталось…

– Движение, – сообщил по рации Серега.

– Конкретнее? – насторожился Петрушин.

– Из соседнего дома, следующего за вашим, вышел дед. Идет к «УАЗу».

– Один?

– Один. Без оружия. С палкой.

– Хорошо. Наблюдай…

– Второй, что там у нас? – нетерпеливо поинтересовался Иванов.

– Скоро заканчиваю, – ответил по рации Глебыч. – Тут шкаф остался и пара тумбочек… Сейчас…

Наш дед вышел за калитку и выпал из моего поля Зрения.

– От вас вышел еще один дед, – мгновенно доложил Серега. – Они с тем дедом, другим, стоят возле «УАЗа» и о чем-то болтают. Вижу только головы – они за машиной.

– Я сказал – дарить придется, – пожал плечами Иванов. – Может, попросим сдать сапера в обмен на машину? Как вам идея? Думаю, для деда это актуально…

– Вася – глянь, – распорядился Петрушин, кивнув на калитку. – Как бы эти пердуны нам зеркала не пооткручивали.

Вася подошел к калитке, но глядеть не стал, а грубо рявкнул:

– А ну – разойдись!

– Зачэм кричиш? – раздался возмущенный голос из-за калитки. – Кто где хочит, там и стаит, да!

– Я сказал – разойдись! – Вася к благодушию не был расположен. – До конца операции всем находиться в своих усадьбах. По домам, я сказал!

Дед вернулся, Вася тоже вошел во двор и закрыл калитку. Дед, возмущенно качая головой, решительно заковылял к гостевому дому.

– Не пускать? – уточнил Петрушин, оборачиваясь к Иванову.

– Хозяин, – Иванов пожал плечами. – Где хочет, там и ходит. Почему не пускать?

– Второй, заканчивай, – буркнул Петрушин в рацию. – Дед к тебе идет, значит, там чисто.

– Ну и что – дед? – ответил Глебыч. – Это такой мерзавец, что родную мать не пожалеет, в случае чего. А уж чужого деда… Чуток осталось, потерпите. Пару минут еще…

Наши дамы разом примолкли и с почтением уставились на деда, направлявшегося к «гостевому» дому. Хозяин, одно слово. Тут у них с этим строго.