Тропы Подземья

Рейнджер сиин быстрее Волка и грациознее Кота. Звуки и запахи нам расскажут больше, чем лучшему охотнику древних рас. Так почему же сиин никогда не правили миром? Почему возвысились аму и тари, будучи слабей нас в бою, Лииндарк?

Потому, что мы никогда этого не хотели. Мы просто не понимаем иной смысл сражений и войн, помимо собственного выживания. Кровь, боль и ненависть. Запретный цвет и запретные чувства. Никто из нас не видит в этом того, что видят и что побуждает к пути разрушения иные разумные расы. Никогда сиин не поднимет оружие против другого за иной целью, кроме как ради защиты себя и близких своих.

Наши быстрые ловкие лапы созданы для иного. Вместе с нашими чуткими ушами они способны создать недоступную никому кроме нас мелодию. Закрой глаза, Лииндарк, и попробуй почувствовать течение музыки.

Хаха, нет, милый. Музыка существует даже тогда, когда ее никто не играет. Прислушайся. То, что у нас есть лишь двенадцать инструментов — глупость. Слышишь дождь? Шелест трав? Свист ветра в ледяной трещине? Природа бесконечно играет собственный лиир, в котором есть свои мысли и чувства.

Когда ты научишься видеть мелодию во всем, что тебя окружает, Лииндарк, для тебя уже не будет иметь значение, что делают твои руки. Бой — это тоже мелодия. Лиир, который ты танцуешь с врагом.

Древние сиин, те, кто жили во времена падения Кота и рождения Волка, могли это. Сможешь однажды и ты, если пожелаешь пойти тем же путем, что и я и достичь того, чего мне не удалось.

Стать Мастером.

В мелодию хаани под аккомпанемент стука стали о дерево вмешался неожиданный и очень фальшивый вокал:

— Да мать же ж твою так! — выругался Сайрис, со злостью отбрасывая меч в сторону. — Почему в этом гребаном мире все деревья как ебучий камень? Еще и новую зарубку оставил! Прочность и так ни к черту!

За неимением опыта в работе с деревом, я счел за лучшее промолчать. Вряд ли советы от теоретика ему сильно помогут. С позволения спутника, я начал играть на хаани.

Боевая и бодрая мелодия Равноденствия должна была придать человеку сил, но так ли это на самом деле по виду будущего ворона сказать пока было нельзя. Пока я еще очень плохо понимал, как это работает.

— Ха, изи! Учись, пацан.

Так и не сумев совладать с деревцем стальным оружием, Сай вытащил из инвентаря клеймор из кошачьего металла. Стоило сделать так с самого начала, хотя зная будущее легко судить прошлое.

Оружие было неудобным. Я сразу понял причины, по которым человек решил остаться при своем покрытом зазубринами и мелкими трещинками стальном мече. Один удар клейморы тари по времени равнялся примерно четырем ударам его меча. А ведь он тоже был вовсе не травяным клинком сиин, а увесистым полуторником-бастардом, который я сам с трудом мог поднять.

Новым взмахом широкого белого меча будущий ворон обрубил разом несколько мелких веток, чуть выше того места, где я указывал.

— Тишрита должна быть ровно сто двадцать шесть сантиметров.

— Да не вопрос. Подкинь линейку, сделаем, — фыркнул Сай, в очередной раз заставив меня устыдиться.

— Ох, проклятия на голову бездушному богу. В Доминионе есть линейки?

— Должны быть, — хохотнул пустотник. — А ты словно другой человек, когда речь заходит о музыке. Вот прям сто двадцать шесть ему, иначе конец света, да?

— Ну… там звук… определенная нота..

— Забей, — привычно махнул рукой ворон. — Кстати, ты вроде бы говорил, что играешь только на своем барабане?

— Да, господин Сай, — я чуть поморщился, сбившись. На хаани невозможно сфальшивить. Вот нарушить течение мелодии — легко. — Но никогда не поздно начинать учиться.