Тропою Толтеков

И вот этот момент настал: Женя поблагодарил Лэю и попрощался с Элией, сказав, что ему надо опять отлучиться до вечера в предгорья… Они так и останутся в его памяти, стоящими на крыльце и весело машущими ему, в полной уверенности, что их расставание не продлиться и нескольких часов…

И только оказавшись в черноте астрала, он понял, что, в любом случае, он в ловушке предательства: даже если он найдет дорогу домой, он уже никогда не сможет забыть этих, своих немного наивных, но ласковых и заботливых «детей» — ангелов.

Зар сработал отлично. Он, действительно получился лучше настоящего Зара и лучше Женьки. Ведь его «папаша» совсем забыл, что его «сыночек» будет таким же доверчивым, как и другие созданные им мысленные проекции. Женька с завистью подглядел, как Лэя встречала Зара вечером. Он пытался себя сдержать, но чувствовал, как ревность и тоска опять начинают захлестывать его разум. Поэтому, лишь убедившись, что на Сэйларе все в порядке, он поспешил удалиться.

Наконец он мог сказать, что отдал все долги тем, кого по своей неосторожности успел породить в этом странном астрале. Он дал себе слово не возвращаться к своим созданиям, если они сами его не позовут. А позовут они его только в крайнем случае — так уж они договорились.

Он остался один, и перед ним был океан времени и бесконечность пустоты, из которой он должен найти выход. И чтобы понять, как это сделать, ему нужно пройти по мирам этого «ничто». То, что миры здесь обязаны быть, он не сомневался — должны же были куда-то попадать все эти тысячи душ, пропавших из реала Земли? Но все это могло подождать, а пока он спал. В этом странном сне его душа лечила свои раны и отдыхала вне времени и пространств…

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ: ВЫЖИТЬ СРЕДИ БРЕДА

ГЛАВА 12. КОГДА ДОЛГ ПРЕВЫШЕ ВСЕГО

Джон стоял в подъезде своего дома и думал: "Если сейчас очень быстро выбежать, то оно не успеет. Не может оно так быстро среагировать и проехать эти пятьдесят метров!" И все равно он боялся: "А вдруг, оно уже будет ехать, и тогда этой гадине будет достаточно только чуть прибавить газу". С другой стороны, в прошлый раз он пытался сначала оглядеть улицу и чуть-чуть не угодил под колеса. Единственное, что его тогда спасло, это пешеход, которого он толкнул на желтый хищный капот. Ему было страшно стыдно за свой поступок — он никогда еще не опускался до преступления, но у него больше не было сил. Странно, но того нечастного пешехода эта тварь не сбила. Ее явно интересовал только один человек. Как такое могло происходить, Джон не понимал. Он спрашивал у коллеги, такого же задавленного работой среднего американца: что бы это могло значить, но тот только беспомощно пожимал плечами.

Все! Терпение иссякло, еще минута и он опоздает на работу, а в нынешние, тяжелые времена великой депрессии потерять работу — означало обречь себя на полуголодное существование. Джон собрался в кулак и, была-небыла, бегом рванул вдоль улицы. На сей раз, желтая морда такси появилась ему навстречу, когда он успел пройти только пять метров. У него еще мелькнула мысль: "А может, это обычное такси? Мало ли каких тут ездит!" Но, видя, как машина с разворота начинает ускоряться, он пустился в бег. До метро было двадцать метров, до такси — сто. Он бежал и смотрел в приближающееся лобовое стекло. Почему-то он никогда не мог разглядеть водителя. С другой стороны, разве тут разглядишь, когда самому надо бежать? До метро он не успевал. Он поддал еще, но дыхания не хватало — счет шел на доли секунды.

"Дерево!" — это лишних пять метров. Он юркнул за укрытие ствола, и желтая молния промелькнула мимо, возмущенно взвизгнув колесами.

Джон дрожащими руками достал дешевые Марлборо и судорожно затянулся. Здесь, у входа в подземку, он был в относительной безопасности. Унылые люди проходили чередой внутрь и обратно, не обращая на него никакого внимания.

Он не понимал, что творилось вокруг. Этот маньяк на машине доставал его чуть ли не каждый день, и обязательно утром. Джон с сожалением затушил недокуренную сигарету — не было времени на переживания, нужно было спешить на работу. Он привычно спустился по короткой лестнице (благо, ветка метро лежала под самой землей) и стал ожидать поезда. На перроне собралось прилично народу. Это было хорошо. Не то чтобы он любил толкаться, но последнее время двери вагонов почему-то старались его побольнее ударить, когда он заходил — как будто он не успевал в вагон. В потоке людей этого не происходило.