Тропою Толтеков

Ноги почему-то привели его к Бруклинскому мосту — вдали красовался профиль ощетинившегося небоскребами Манхеттена. Он шел по пешеходной дорожке пока не заметил, что автомобильного движения почему-то нет. Он вспомнил, что когда-то давно мечтал посмотреть на реку с этого моста. Не озаботившись даже взглянуть, не едет ли какая машина, он перелез через ограду, перешел полосу движения и взобрался на бордюр.

У него захватило дух от потрясающей высоты. Под ним разверзлась целая пропасть пустоты. И эта пустота так гармонировала с той пустотой, которая воцарилась в его душе с этого дня. "Зачем так жить? Я не жил до этого, а теперь у меня не осталось вообще ничего". Джон понял, что не хочет больше бороться ни с пустотой в душе, ни с тоской на сердце. Он расставил руки и закрыл глаза, представив себя птицей. Как ему захотелось взлететь! "А почему бы и нет? Хотя бы раз в жизни!" — чувствуя, что он не в силах выносить эту пресмыкающуюся жизнь, без выходных, без развлечений, без друзей, он сделал шаг вперед…

***

Джон проснулся от противно-привычного звона будильника: "Надо спешить на работу!" Вскочив на кровати, он спустил худые голые ноги на холодный пол и вспомнил… "Нет, это, был сон. Его не могли уволить! Конечно, ведь тогда он должен был спрыгнуть с Бруклинского моста, а оттуда живым еще никто не возвращался!" — и все же ощущения событий были столь сильны: этот ветер, сменившийся, ужасом перед падением, стремительно приближающиеся волны и последовавшая темнота…

Он все сидел и пытался сообразить: "Все было так реально… Так же, как когда-то давно пережитый им сон. Тогда он тоже никак не мог вспомнить, что произошло с того момента, когда он перебегал улицу перед такси, и до того времени, как он уснул. Но мысли еще долго возвращались к этому сновидению с кошмарными индейскими божествами.

Он вообще-то увлекался индейскими культурами и с замиранием сердца читал об их жестоких и ужасных божествах, и о не менее страшных ритуалах. Но, начиная с какого-то времени, ему начали приходить навязчивые сны с этими монстрами, обладающими человеческими телами и головами животных. Он забросил чтение литературы про ацтеков, но ночные кошмары не проходили, а тот, последний сон был просто до жути реален.

Джон, оказался между этими огромными чудовищами, сидящими на пирамидах, а потом его неодолимо повлекло к совершенно невероятному по размерам орлу, сидящему немного в стороне и деловито пожирающему людей. И только подойдя к самой птице, и увидев в его клюве свечение, он почувствовал, что это путь к свободе. Тогда он, так же как и сейчас, проснулся в холодном поту на своей кровати и долго не мог понять: было ли это на самом деле, и к какой свободе был тот путь?

Но бог с ними, этими снами, надо было выяснить, приснилось ли ему это падение с моста и увольнение. Он спешно стал собираться на работу. Умылся холодной водой — опять с горячей были проблемы. Побрился, согрел чаю и поджарил себе яичницу — на больший шик у него попросту не было денег. Доедая свой дежурный омлет, Джон с тоской посмотрел по сторонам — он содержал свою маленькую квартирку в чистоте, но эти выгоревшие шторы, облупившаяся мебель и потертая краска на полах никуда не девались при уборке, а на новое хронически не хватало денег.

Привычно скидав посуду в раковину, Джон накинул плащ и вышел в подъезд. Внизу, у самого выхода, он притормозил. "О боже! Что за чушь! Опять этот таксист попытается меня сбить?" — он стоял и смотрел в распахнутую дверь. Напротив, у самой проезжей части, облокотившись на автомат для продажи газет, стоял странный тип. Джон пригляделся — странность заключалась в одежде. Так городские мужчины не позволяли себе одеваться: ни шляпы, ни плаща или костюма. Вместо этого, какие-то спортивные штаны, рубаха непонятной расцветки и странные ботинки — пестрые и все прошитые поверх нитками, где надо и не надо. За головой мужчина тоже не особо следил, судя по его растрепанным волосам. Но все-таки, он не производил вида опустившегося человека: одежда была чистой и опрятной, хотя и необычной, да и лицо очень даже интеллигентное.

— Привет! Чего стоишь в подъезде? — весело крикнул ему человек. — Не поможешь газету купить? Мне дайма не хватает. Зато вместе потом почитаем!

— Привет, — осторожно ответил Джон. — Найдется, конечно.

— Вот и отлично! — парень воодушевленно шагнул навстречу и озадаченно, немного склонив голову набок, посмотрел на Джона. — А ты что на тротуар не выходишь? Я не кусаюсь. Давай дайм и газета, считай, твоя!

— Я спешу на работу, — ответил, пряча глаза, Джон — ему было стыдно признаться, что он боится какой-то машины.

— Странно как-то ты спешишь, не выходя из подъезда, — удивленно прокомментировал незнакомец его объяснения и предложил. — Давай так, ты даешь мне дайм, я покупаю газету на доллар, а потом мы идем и читаем ее по пути. Ты куда направляешься, не к метро, случаем?

— Да, к метро, — и Джон признался, сам не ожидая этого от себя, настолько, видимо, ему надоел этот сумасшедший таксист. — Я боюсь выйти. Посмотри, нет ли на дороге желтого кэба?