Тропа Кайманова

— Возьмешь фельдшера. Курсы медсестер организуешь на месте. В твой филиал, пока обживешься, будем направлять легкораненых.

— Нужна машина.

— Выделю лошадь. С телегой. Телега новая. Соглашайся, пока не передумал!

— Бери, ханум, лошадь с телегой! — вмешался Барат. — Домой надо! На Дауган надо!

— А вот тебе и водитель гужтранспорта, — кивнув в сторону Барата, заметил майор.

— Это как его начальство решит, — взглянув на Якова, сказала Светлана.

Кайманова удивило и глубоко задело ее безразличие. Яков почувствовал, что должен немедленно объясниться со Светланой.

— Слушай, Барат, иди все оформляй и быстро собирайся. У меня машина, — стараясь не выдать себя, сказал он. — Я один вопрос выясню и приду...

— Ай, Ёшка, знаю я, какой вопрос будешь выяснять... — заметил Барат. — Тут уже и без тебя выясняют!.. Ладно, пойду!..

— Встретимся у входа в парк, — бросил ему вдогонку Яков, немало встревожившись замечанием Барата: «Тут и без тебя выясняют...»

Не прошла мимо его внимания и реплика Светланы: «Спасибо, пограничники по старой памяти помогли». Какие пограничники? Кто?..

Начальник госпиталя ушел, оставив их вдвоем. Яков стоял, как воды в рот набрал. Чем дольше продолжалось молчание, тем труднее ему было говорить.

Только сейчас, вглядевшись в лицо Светланы, он понял, как она устала. Силы ее были на пределе. И говорила она и двигалась будто в полусне.

Светлана повернулась и пошла к ординаторской, Яков двинулся вслед за ней.

— Свет... — прикрывая за собой дверь, позвал он неожиданно охрипшим голосом.

Светлана обернулась, спокойно спросила:

— Вы, наверное, тоже по поводу этого ужасного случая с Апасом?

«Почему «тоже»?» — хотел спросить Яков, но не спросил: его словно ударили по лицу: только сейчас он увидел в ординаторской щеголеватого и подтянутого коменданта Даугана, своего непосредственного начальника капитана Ястребилова.

Несколько секунд все трое молчали.

Кайманов отлично уловил то приподнятое состояние, какое всегда нисходило на Ястребилова в присутствии женщин.

Состояние это среди знававших капитана именовалось «павлиний хвост», за что капитан и получил свою кличку.

Ложно-значительный взгляд светло-голубых холодных глаз Ястребилова, тщательно подкрученные каштановые усики, небрежно-изящная осанка ладно скроенной фигуры, которой удивительно шла военная форма, — все это мгновенно вызвало в Кайманове жгучую ненависть, неодолимое желание осадить Ястребилова так, чтобы слетел с Павлина его фальшивый лоск.

Ястребилов тоже не слишком обрадовался Кайманову, но все же нашелся первым.

— Здравия желаю, Яков Григорьевич, — с выражением «умной ироничности» приветствовал он Кайманова. — Вижу, вы настолько оторопели, что мне приходится приветствовать вас первым.

Яков проглотил подступивший к горлу комок, сдержавшись, промолчал, лишь подумал: «Дешево покупает...»

— Вы, конечно, по поводу несчастного случая с Нурмамедом Апасом, слесарем авторемонтных мастерских? — едва скрывая усмешку, повторил Ястребилов вопрос Светланы.

— Именно по поводу этого несчастного случая, — как можно спокойнее ответил Яков.

Повернувшись к Светлане, глазами умоляя ее не сердиться, что получилась такая нелепая встреча, Яков спросил:

— Мне сказали, Нурмамеда покалечил в кузове машины дизель...

— Умер ваш Нурмамед на операционном столе, — чужим, натянутым голосом ответила Светлана и негромко продолжала: — Все уговаривал хирурга не волноваться. Толковал, что он — фронтовик, одну ногу уже потерял, потому все стерпит... Вы, говорит, не торопитесь, я выдержу, а у самого вместо ноги — лохмотья мышц и сухожилий, тряпок, щебенки, и из этого месива торчат раздробленные белые кости. Ему уж и переливание крови сделали, начали накладывать швы...

Первым побуждением Якова было оградить Светлану от этого ужаса, отвлечь, чтобы стерся в ее глазах страшный, отвратительный образ мучительной и нелепой смерти человека, прошедшего фронт... Но уже в следующую секунду он понял: каждый день и каждый час Светлана видит еще более ужасные вещи, страдания молодых, здоровых людей, которых беспощадно калечит война.

Яков старался не замечать Ястребилова и, не отрываясь, глядел в такое милое, утомленное, бледное лицо Светланы с темными, постепенно оживающими глазами.

— Успел ли Нурмамед что-нибудь сказать о том, как это с ним произошло? — спросил Яков.

— Немногое, — ответила Светлана. — Сначала он ехал в кабине, потом машину остановила женщина с ребенком, и ему пришлось подняться в кузов. Перед железнодорожным переездом шофер резко затормозил, дизель не был закреплен... Все это вы уже знаете...

Говорила Светлана так, будто речь шла о самом обыденном.

— Вот видите, товарищ старший лейтенант, — вмешался Ястребилов, внимательно наблюдавший встречу Якова и Светланы. — Вы и Карахар прозевали и сюда не успели, а ведь все это не мне, вам в первую очередь надо было бы знать...

Кайманов и на этот раз ответил ему спокойно:

— Вы, наверное, потому раньше всех узнаете, товарищ капитан, что ваши личные информаторы сообщают вам последние новости, минуя начальников застав и нас с замполитом.