Трон черепов

Поразил Лощину мор,
Полон лазарет,
Бруне-травнице конец,
Ученицы нет.
И никто не скрылся,
Страха нет в помине.
Берегитесь, демоны!
Меченый в Лощине!

Лиша в Энджирсе, и вот
Ей дурные вести:
Бруне крышка, батька хвор,
Нет ее на месте!
И никто не скрылся,
Страха нет в помине.
Берегитесь, демоны!
Меченый в Лощине!

Вот она спешит в ночи,
Лишь жонглер при ней.
От бандитов не уйти
И от выползней.
И никто не скрылся,
Страха нет в помине.
Берегитесь, демоны!
Меченый в Лощине!

Вдруг навстречу – человек,
Весь в татуировках,
Режет тварей без ножа
С колдовской сноровкой!
И никто не скрылся,
Страха нет в помине.
Берегитесь, демоны!
Меченый в Лощине!

Их в Лощине ждет беда:
Метки покорежены,
Кто-то сгинул навсегда,
Кто-то изнеможенный.
И никто не скрылся,
Страха нет в помине.
Берегитесь, демоны!
Меченый в Лощине!

Меченый не дрогнул,
Всех позвал на бой:
«Все увидят солнце,
Кто пойдет за мной!»
И никто не скрылся,
Страха нет в помине.
Берегитесь, демоны!
Меченый в Лощине!

Все взялись за топоры,
Нет пощады никому!
Лиша лечит раны их
В Праведном дому.
И никто не скрылся,
Страха нет в помине.
Берегитесь, демоны!
Меченый в Лощине!

Жены, дети спасены,
Ночка – жуть маревникова!
Поле боя нарекли
Кладбищем Подземников.
И никто не скрылся,
Страха нет в помине.
Берегитесь, демоны!
Меченый в Лощине!

Демоны трепещут.
В чем бойцов секрет?
«Все мы – Избавители!» —
Будет дан ответ.
И никто не скрылся,
Страха нет в помине.
Берегитесь, демоны!
Меченый в Лощине!

Пока длилась песнь, Кирин съеживался на глазах. Гаред ревел припев вместе с Рожером, и вскоре его подхватили все собравшиеся в гостиной. К финалу с милнского герольда начисто слетела спесь.

В конце аплодисменты грянули громче, а Гаред подстегивал толпу пронзительным свистом и оглушительными ударами в ладоши. К нему присоединился Тамос, и даже братья вежливо аплодировали – кроме пастыря Петера, который невозмутимо попивал вино.

Но угол Джасина молчал, пока все не затихли, после чего и Соловей начал медленно хлопать, направившись в центр комнаты.

– Ваша милость… – начал он.

– Не сейчас, Джасин, – осадил его Райнбек. – Я думаю, для одного вечера песен достаточно.

Джасин разинул рот, и Рожер послал ему улыбку:

– Сегодня ты даже не третий сорт, а? Наверно, отныне мы будем звать тебя вообще Дятлом. – Не дав герольду ответить, Рожер поворотился спиной и вернулся к свите герцога.

– А где сейчас этот Меченый? – спросил Петер и плотно сжал губы, что не было удивительно, поскольку Арлен Тюк представлял прямую угрозу его власти. Если бы Арлена открыто признали Избавителем, должность Петера как главы энджирсской церкви лишилась бы смысла.

– Упал с пустынным демоном со скалы, как я всем уже написал, – мгновенно ответил Тамос. – Я был там и с тех пор не слышал ничего достоверного о том, что его якобы видели.

– Он вернется, – сказал Гаред, не обращая внимания ни на предупреждающий взгляд Тамоса, ни на кислую мину Петера. – Это неизбежно, как восход солнца.

– Значит, ты веришь, что он Избавитель? – осведомился Петер.

Все прочие разговоры стихли, все ждали ответа Гареда. Великан и сам подобрался, поняв, что от его ответа целиком зависят отношения между графством Лощина и Энджирсом.

– Он был им для меня и моих близких, – сказал наконец Гаред. – Нельзя отрицать, что мир меняется и все началось с него. – Он так посмотрел в глаза Петеру, что даже тот немного сник. – Но я знаю Арлена Тюка. Ему не нужен трон. Он не хочет учить народ жизни. Все, чего хочет Арлен Тюк, – это убивать демонов, и каждый из нас должен это учесть.

– Слушайте, слушайте! – громко произнес Тамос, поднимая стакан.