Трон черепов

«Она знает». Это не стало сюрпризом, но подтверждение все равно ужаснуло Лишу. Отпущенное время стремительно истекало. В ряде смыслов было уже поздно.

– Мне на всю жизнь хватило того и другого, – ответила Лиша. – Будь добра, найди зеленое платье. – На том было легче подогнать шнуровку.

Заседания совета нынче не планировалось, и Тамос уже уехал в свою резиденцию. Тариса, заронив в почву зерно, болтала на фривольные темы. Она всегда оказывалась рядом, если Лише хотелось поговорить, но знала свое место и не наседала. Без сомнения, в восторг придет и она, и другие слуги. Все они любили графа и открыто приветствовали Лишу. Всем хотелось наследника.

«Но как они заговорят, узнав, что ребенок – наследник пустынного демона, а не их обожаемого графа?»

Лиша поспешила покинуть дворец, желая удалиться от жадных глаз слуг. Пускай Тариса и не говорила вслух о своих догадках, не приходилось сомневаться, что на половине прислуги сплетни цвели пышным цветом.

В лечебнице приходилось немногим лучше. В отличие от Тарисы, тамошние женщины не видели Лишу раздетой, но глаз у них был наметан. Хорошие травницы привыкли подозревать беременность у каждой женщины и автоматически искать ее признаки. Быстро пройдя по этажу, Лиша закрылась в своем кабинете. Она села за стол и взялась за голову.

«Создатель, что мне делать?»

В дверь постучали, и Лиша беззвучно выругалась. Минута покоя – неужели она просит так много?

Выпрямив спину, она сделала глубокий вдох и отогнала личные тревоги.

– Войдите.

В комнату проскользнула Аманвах, за ней – Луси Катыш, метавшая взглядом молнии в спину юной священнослужительницы.

Лише потребовались все усилия, чтобы не удариться в слезы. Почему не скальный демон?

К счастью, женщины были слишком погружены в собственные заботы, чтобы заметить, как старательно она удерживает самообладание. Обе направились к стульям перед Лишиным столом и сели без приглашения. Губы Луси сложились в тонкую линию, на висках бились жилки. От одного взгляда на нее у Лиши самой заболела голова.

Аманвах держалась лучше, но Лиша понимала, что это маска. Дама’тинг была готова отвести шелковое покрывало и плюнуть ядом.

– Нам надо поговорить, госпожа.

У Лиши раздулись ноздри. Аманвах вела себя почтительно, но не могла скрыть повелительного тона, как будто просьбы были простой формальностью, а содействие – гарантировано.

– Переговоры не клеются? – спросила она, отлично зная ответ.

Аманвах утратила невозмутимость.

– Она хочет дворец. Дворец! Для третьей жены-чина, родня которой прислуживает пастухам!

– Эй! – прикрикнула Луси.

– Не торопись осуждать тех, чье положение ниже, – заметила Лиша. Это она, изучив красийские брачные законы, посоветовала Луси просить дворец. – Разве Каджи родился не в семье сборщиков фруктов? У десятков его жен были собственные дворцы.

– Каджи был Избавителем, к нему прикоснулся Эверам, – сказала Аманвах.

– По твоим же словам, Эверам прикоснулся и к Рожеру, – напомнила Лиша.

Аманвах запнулась:

– Он…

– И опять-таки по твоим словам, Кендалл тоже обладает известным даром. Не значит ли это, что и к ней прикоснулись?

Аманвах откинулась на спинку стула и скрестила руки, намереваясь защищаться.

– Так или иначе Эверам дотрагивается до всех. Но не все получают дворцы. Разве у меня есть дворец? Или у Сиквах? Мы – кровь Избавителя. Что же, над нами возвысится эта Кендалл?

– Вот, это дело, – подхватила Луси. – Может быть, именно ей надо стать дживах первой, или как у вас там.

У Аманвах дернулась бровь, и Лиша поняла, что это перебор.

– Хватит, Луси, – чуть резче произнесла она, и женщина вздрогнула. – Я понимаю, что ты любишь дочь и хочешь для нее лучшего, но, Недра, – зачем тебе дворец? Ночь, да ты хоть один видела?

Луси едва не расплакалась. Не лучший боец.

– Н-но вы сказали…

Лише было некогда с ней нянчиться, и она оборвала женщину, пока та не выдала ее хитрость:

– Я не велела оскорблять дама’тинг. Извинись. Живо.

Луси с выражением ужаса на лице повернулась к Аманвах и подобрала юбки в неуклюжем, сидячем подобии реверанса.

– Простите, ваша…

– Ваше высочество, – подсказала Лиша.

– Высочество, – повторила Луси.

– По-моему, всем надо немного обдумать сложившееся положение, – заметила Лиша. – Аманвах пусть вспомнит, что Кендалл – не вьючная ослица, чтобы о ней торговаться, а Луси – место в Каноне, где говорится о жадности. Рони назначит время новой встречи. Может быть, в полнолуние?

Полнолуние – благословенное время для законов Эведжана, в этот день давались клятвы и заключались союзы. Вдобавок решение проблемы откладывалось почти на месяц, а когда срок выйдет, они с Луси поищут новую причину для задержки.

– Это приемлемо, – кивнула Аманвах.

Луси, не теряя зря времени, встала. Она учтиво присела и ушла. Аманвах же не двинулась с места. Когда дверь за матерью Кендалл закрылась, дама’тинг встряхнула головой:

– Эверамовы яйца, я не пойму, кто эта женщина – мастерица базарной торговли или полная дура.

Лиша пришла в изумление:

– Помилуй, Аманвах, я ни разу не слышала, чтобы ты ругалась.