Троллий пик

– Помнишь, ты говорил, что ищешь отца? Так вот, своего я, кажется, нашла.

Снаружи шел сухой колючий снег, заметая дорогу. Света фар хватало лишь на несколько метров, и Томас сбросил скорость.

– Это конец истории или ты все же поделишься деталями? – вежливо уточнил он.

– Мы были в больнице у моего деда. Странно так его называть, потому что я вообще-то вижу его второй раз в жизни. У него болезнь Альцгеймера, и он часто не узнает людей. В прошлый раз, например, принял меня за маму. Ругался, кричал, что на порог меня не пустит, раз я с пузом пришла.

– Суровый у тебя дед, – заметил Томас.

Грейс, памятуя недавнюю отповедь, поморщилась. Всегда неприятно, когда на тебя орут, пусть даже и сумасшедшие.

– Старик сказал кое-что интересное, – продолжила она. – Выяснилось, что маминого любовника звали Гидеон. А раз мама тогда была «с пузом», значит, он и есть мой отец.

– Честно говоря, не припомню никого с таким именем, – после короткой паузы отозвался Томас, – а ведь я здесь вырос. С чего ты взяла, что этот Гидеон живет в Ландсби? Твоя мать могла познакомиться с ним где угодно.

– Это вторая часть истории, и она гораздо сумбурнее, чем первая, – вздохнула Грейс и принялась рассказывать о последнем визите в дом Марджори. Она упомянула и огромного пса по кличке Голод, и подростка с множеством косичек, и его отца со странным редким именем.

К тому времени они уже проскочили туннель и въехали в Ландсби. Грейс хотела назвать адрес, но Томас уже уверенно свернул на нужную улицу. Неожиданно он затормозил так резко, что Грейс швырнуло вперед и ремень безопасности больно впился в грудь.

Томас молчал, глядел перед собой пустыми глазами. Его пальцы на руле побелели от напряжения.

– Эй! – Грейс не на шутку испугалась. – Что случилось?

У нее мгновенно пересохло во рту. Неужели они кого-то сбили? Только этого не хватало! За окном ничего было не разглядеть, метель разыгралась вовсю, улица тонула в белесой мгле. Грейс стала дергать ручку, но дверца, похоже, была заблокирована.

Вдруг, в одно мгновение, все стало нормально. Томас словно проснулся: шевельнулись пальцы на руле, закрылись и снова открылись глаза. Он перевел дыхание и криво улыбнулся:

– Извини. Мы уже совсем рядом. Осталась пара минут.

– Что с тобой? – спросила Грейс.

Томас раздраженно качнул головой.

– Ерунда, просто мигрень, – бросил он, двигаясь с места.

Грейс много знала о мигрени, потому что она случалась у Криса. В эти дни его мама встречала Грейс так тихо и скорбно, будто в доме кто-то умер. Сам Крис лежал в темной комнате с зашторенными окнами и старался не шевелиться. Иногда приступ длился не дольше тридцати минут, но в другой раз мог продолжаться несколько часов, и тогда Крис говорил, что он в аду.

Но то, что происходило с Томасом, мигрень никак не напоминало. Грейс понятия не имела, что это такое, хотя за последнюю пару дней видела уже второй раз. Поездка в его машине больше не казалась хорошей идеей. Что, если во время приступа он вырулит на встречную полосу или врежется в склон горы?

– Твой особняк? – спросил тем временем Томас как ни в чем не бывало.

Дом бабушки, мутно различимый сквозь метель, не стал выглядеть дружелюбнее. Его пустые черные окна, с которых Вивиан сняла занавески, казались выбитыми глазами. Остатки желтой полицейской ленты трепыхались на ветру.

– Да, – неохотно ответила Грейс. – Но дальше по улице, я покажу. Только сбрось скорость.

Честно говоря, она бы лучше пошла пешком.

Наконец ей удалось найти тот самый дом: вот клумбы, убранные на зиму и засыпанные снегом, вот и аляповатый рождественский венок на двери. В гостиной горел свет.

Только сейчас Грейс спохватилась, что не знает, как начать разговор. Может, не стоило делать далеко идущие выводы из слов старика с деменцией? Если бы Гидеон и вправду знал Лору в молодости, он бы наверняка поинтересовался у Грейс, как она поживает. Если люди шестнадцать лет назад были любовниками, это ведь все равно что-то значит, разве нет?

Томас тронул ее за плечо:

– Слушай, если ты передумала идти, так и скажи.

– Нет.

Грейс резко выдохнула и вышла из машины. Порыв ветра швырнул сухой снег ей в лицо, и, как ни странно, это помогло расслабиться. Самое страшное, что может случиться, – Гидеон поднимет ее на смех и выставит за порог. Ну и пусть, от этого еще никто не умер.

Но ноги все равно были ватными, и каждый шаг по занесенной снегом дорожке давался с большим трудом. Наконец Грейс поднесла руку к дверному звонку и долго стояла в этой позе – так долго, что плечо устало. Но стоило пальцу опуститься и нажать на кнопку, отступать было поздно. На всякий случай Грейс надавила от души и досчитала до трех – так, чтобы невозможно было передумать.

Стоило внутри дома стихнуть громкой трели, как дверь приоткрылась. За ней стояла сухопарая женщина с аккуратной стрижкой. Ее лицо казалось смутно знакомым. Кто это такая? Может, жена Гидеона вернулась? Женщина молчала, рассматривая гостью с подозрением.

– Здравствуйте, – неуверенно начала Грейс. – Могу я поговорить с мистером…

Тут она сообразила, что не знает даже фамилию случайных знакомых.