Трое раввинов в лодке

— Вы можете мне предложить хорошую, — она подчеркивает последнее слово, — курицу?

Молчаливый и хмурый, всем своим видом показывая, что куры у него только хорошие, продавец выдергивает из кучи кур за своей спиной костлявую синюю птицу и бросает на прилавок. Женщина берет курицу, приподнимает каждое крыло и нюхает под крылом, заглядывает внутрь и тоже нюхает, оттягивает и ощупывает кожу. Потом, сморщив нос, бросает курицу на прилавок.

— И вы называете это курицей?

— Леди, — отвечает продавец, — скажите: а вы смогли бы достойно выдержать такой осмотр?

* * *

Бен и Сара сколотили деньги, начиная помогать своим родителям в их крошечных кондитерских, потом работали в заведениях побольше, потом в сети заведений. Но, взбираясь вверх по деловой лестнице, они не имели времени набраться культуры.

Теперь они были на покое, богаты, жили в богатой общине среди образованных людей, понимавших в литературе, музыке, искусствах. Но на общих обедах им приходилось молчать, стесняясь своей необразованности, когда речь заходила на такие темы.

И вот однажды за ужином Сара взбудоражила всех, заявив:

— Вот вы сейчас говорили о Моцарте, а ведь я только вчера видела его в Чикаго.

Наступила неловкая тишина. Потом раздался робкий голос:

— Кого вы видели?

— Моцарта, в тридцать четвертом автобусе, который идет до института изобразительных искусств.

Опять наступило неловкое молчание, но затем разговор возобновился. Бену было стыдно за жену, и вскоре оба они удалились.

В машине Бен сердито сказал Саре:

— Какого дьявола ты несешь чепуху и показываешь свою серость?!

— Но это же правда! Я действительно видела вчера Гарри Моцарта в тридцать четвертом автобусе!

Бен нетерпеливо замахал рукой.

— Да-да! Но все же знают, что тридцать четвертый идет на Дубовую улицу, а не к институту искусств!

* * *

Суссман был богатейшим человеком в Седархерсте. Его фирма по производству компьютерного программного обеспечения принесла ему миллионы. Но он никогда не жертвовал на благотворительность, не общался ни с кем. В доме у него никто никогда не бывал, покупки в городе делал его шофер на белом «роллс-ройсе».

Община росла, появилась потребность в новой синагоге и школе. И вот к Суссману приходит делегация по сбору средств на синагогу.

Он вежливо выслушал делегацию и пригласил всех сесть.

— Боюсь, что есть вещи, которые вы обо мне не знаете. Так вот послушайте.

Все сели и стали слушать.

— Мой старший брат, Барри, почти двадцать лет находится в психиатрической клинике, и безо всякого улучшения. Он может прожить там ещё двадцать, тридцать лет. Вы представляете, сколько это стоит? Тилли, младшая сестра, страдает артритом, вся скрученная, работать не может. Она вдова, у неё четверо детей. Вы даже не представляете, сколько ей нужно денег. А моя мать? Ей восемьдесят шесть, она глухая, полуслепая, её круглые сутки обслуживают сестры. Счетов присылают в год на сорок тысяч и больше. Наконец Йетта, моя старшая сестра, страдает неизлечимым заболеванием в затяжной форме. Лечение, дорогие лекарства, врачи, клиники, лаборатории — конца-края нет.

Суссман на мгновение сделал паузу.

— И как вы, джентльмены, можете на что-то рассчитывать со своей паршивой синагогой, если даже они не могут вытрясти из меня ни цента!?

* * *

Типичная еврейская мать чувствует себя нормально, только если что-то не так. Чувство неудовлетворенности для неё — обычное состояние.

Одна мамаша подарила своему сыну, преуспевающему адвокату, два шелковых галстука — красный и голубой. И вот в день, когда мать должна была прийти к нему на обед, сын, чтобы сделать ей приятное, надел её подарок голубой галстук. Мать пришла, поцеловала сына — и отпрянула.

— А что, красный галстук тебе не понравился?

* * *

Софи Нахман приходит к цыганке-гадалке.

— Скажи, ты можешь связать меня с моей дорогой бабушкой?

— А она умерла? Когда?

— Почти как месяц. Я так хочу снова услышать её голос! Так ты сможешь связать меня с потусторонним миром?

— Десять долларов у тебя есть?

— Есть.

— Тогда сейчас и сделаем. Алло, на том конце! Алло, бабушка! Здесь ваша любимая внучка, она хочет поговорить с вами! Вы меня слышите?

Раздается слабый, дрожащий голос:

— Алло, внучка, это действительно ты?

— Да, бабушка, я! Мне так тебя не хватает. Как ты там?

— Хорошо, грех жаловаться.

— Бабушка, ответь мне на один вопрос: когда ты успела выучить английский?

* * *

В самолет израильской компании «Эл-Ал» вваливается пьяный и тяжело опускается в свое кресло, толкнув сидящую рядом молодую женщину с грудным ребенком на руках. От толчка потревоженный ребенок просыпается и начинает плакать.

— Смотрите за собой, пожалуйста. Вы напугали ребенка.

— А, у вас ребенок? И что, значит, мне теперь и не дыши, раз у вас ребенок?

Женщина поплотнее закутала ребенка в одеяло, и при этом у него с головы сполз чепчик. Увидев лысую головку, сморщенное красное личико, беззубый рот, пьяный стал покатываться со смеху.

— Ой, живая кукла!

Рассерженная женщина позвала стюардессу. Появилась низенькая и пухленькая израильтянка.