Трое против дебрей

Весны в истинном смысле слове не было. Казалось, что зима, устыдившись того, что она так долго мучила всех и вся, внезап но умерла, предоставив лету похоронить ее и утрамбовать ее могилу. В конце первой недели мая высоко над домом показалась первая цепочка гусей, летевших к северу. Потом появились дроз ды, а за ними прилетела пара синих птиц, неся в клювах засохшие травинки для гнезда. Следом за синими птицами поя вились ласточки, а за ними, буквально по пятам прилетели колибри. Мы не помнили, чтобы когда-либо так много перелетных птиц вернулось почти одновременно к нам в тайгу. Обычно дрозды прилетали за две недели до синих птиц, а те в свою очередь на неделю опережали ласточек. Но весной 1948 года все птицы прилетели почти одновременно, торопясь как можно скорее закончить постройку гнезд и начать кладку. К середине мая градусник, который, казалось, совсем недавно уныло показывал 45° ниже нуля, теперь показывал в тени 27° выше нуля. Сугробы таяли буквально на глазах. За одну ночь вода в ручье Мелдрам поднялась почти на четыре фута, в него впадали сотни жадных ручейков, сбегавших с поросших лесом склонов. Такая же картина была и на других бесчисленных ручьях как имевших название, так и безымянных, которые протекали по нашим краям, чтобы встретиться у одной мощной реки.

Нам было не по себе, когда на закате мы выходили на порог дома и стояли прислушиваясь. Ручей вспенивался у подножия плотин на запрудах и перетекал через них с оглушающим ревом. На ручье было множество плотин, и вода мощным потоком нес лась по его руслу, ощупывая плотины, чтобы найти слабое место и прорваться, сметая все на своем пути.

Что будет, если плотины, построенные бобрами, не выдержат напора воды? Что будет там, в долине, у устья ручья, где люди вспахивают огороды, бороздят луга или сеют овес? Что будет, если снесет плотины и десятки тысяч кубометров воды из прудов хлынут лавиной по направлению к реке Фрейзер? Если плотины прорвет, то огороды, луга и поля, засеянные овсом, превратятся в озера.

Снег сошел почти одновременно и в низинах и на горах. Он весь одновременно превратился в воду, и теперь вся эта вода текла в реку Фрейзер.

Вот уже полвека или больше, как река Фрейзер ни разу не выходила из берегов. Весной 1948 года у устья реки на осушен ных землях работали тысячи людей, вспахивая и засевая поля. Они считали себя в полной безопасности, полагая, что дамбы и набережные, построенные с тех пор, как река в последний раз вышла из берегов, были достаточно прочными, чтобы сдержать напор воды, как бы высоко она ни поднялась. Но та земля, на которой теперь стояли их дома, была отнята у реки. Осушенная и снабженная ирригацией, эта земля давала огромные урожаи сена, зерна, овощей и фруктов. Эта земля приносилась вешними во дами реки в течение многих-многих лет. И вот в конце мая и в начале июня 1948 года река готовилась вернуть отнятые у нее земли. Река Фрейзер, которую питали тысячи мелких ручьев и вешние воды таких довольно крупных рек, как Нечако, Кот тонвуд, Куэнснел, Чилкотин, Северный и Южный Томпсон, подымалась все выше и выше, отыскивая в дамбах место, где она могла бы прорваться. Подобно муравьям в муравейнике люди сновали вдоль дамб дни и ночи напролет, подвозя мешки с пес ком. Самосвалы и всевозможные землеройные машины были брошены на то, чтобы укрепить баррикады и сдержать бешеный напор реки. Но весь их труд был напрасным. На протяжении со рока лет человек был хозяином, а река его слугой. Теперь на мгновение река снова стала хозяином положения, а человек рас терянно и бессильно стоял перед разбушевавшейся стихией.

Дамбы набухали от напиравшей на них воды. В сотнях разл ичных мест сквозь них сочилась вода. Реки подымались все выше и выше. Теперь вода достигала верхушек насыпей, и не в силах противостоять ее напору дамбы поддались, и сквозь них хлынули потоки, затопляя осушенные земли.

Долина реки Фрейзер вновь превратилась в озеро. Люди поки дали дома. Скот тонул на пастбищах, где он недавно мирно щипал траву. Дома и сараи плавали в воде, как щепки на бобровом пруду. По дорогам, где всего день или два назад шли потоком автомобили, теперь передвигались на лодках. Рельсы Канадской Тихоокеанской и Канадской Национальной железных дорог были покрыты слоем воды глубиной в несколько футов. Железнодорожное сообщение между Ванкувером и восточной частью Канады было прервано. Реки и ручьи, питавшие реку Фрейзер, смывали построенные на них плотины так же легко, как океанский прилив смывает песок.

Весной 1948 года на ручье Мелдрам, по нашим подсчетам, было около двухсот бобров. И в то время мучительной неизвест ности, когда прорыв хотя бы одной крупной плотины мог привести к разрушению всех нижестоящих плотин, нам почти ничего не оставалось делать, как надеяться и уповать на самих бобров. И все же казалось маловероятным, что бобры смогут противостоять разбушевавшейся стихии, тогда, когда человек совершенно бессилен.

Но бобры не подвели нас. Они приходили из своих хаток на берега и всю ночь напролет до рассвета трудились без устали.