Трое из офиса. Иногда они возвращаются

В конспирологической вселенной Алевтины Ефимовны эти хлопцы могли идти в любую из двух квартир, но, наверное, все-таки к Клавдию Дмитричу. Черные риелторы, не иначе.

– Алё, полиция? – уточнила она, набрав номер. – Тут бандиты пришли осуществлять рейдерский захват недвижимого имущества покойного доктора исторических наук. Нет, доктора не они покойником сделали, он сам перед этим. Да за кого вы меня принимаете? Я же вам говорю…

Но на том конце уже повесили трубку.

Алевтина Ефимовна вытащила из антресолей перцовый баллончик и лобзик, если разговор зайдет не в то русло. Нет, эти четверо определенно вошли не в тот подъезд…

***

– Извините, уважаемые, вам кого? – поинтересовалась Писда-старшая, приоткрыв дверь.

Четыре здоровенных бугая ломились в соседскую квартиру так сильно, что Антон Сергеевич подавился бананом.

– Клавдий Дмитриевич нам нужен, – вежливо огрызнулся один, по всей видимости старший бригады.

– А зачем? – уточнила она, – вы ему кем будете?

– Сыновья, – пожал плечами бугай, – проведать пришли.

– Тогда вам в морг, если проведать. Умер он.

– А давно? – прихуел «сынок».

Писда закатила глаза:

– Интеллектом-то вы похоже не в батю пошли. Если б давно, то на кладбище, а так говорю же, в морг.

– А, ну да. – Логическая цепочка в голове бугая выстроилась с громким звоном. Его глаза то закатывались, то выкатывались из-под век, словно намереваясь съебаться навсегда. – В морг значит. Ну, в морг завсегда успеется, туда торопиться не нужно.

Трое его «братьев» расхохотались.

– А ты, мать, в порнухе не снималась? – сменил тему «сынок».

Валерия Афанасьевна была смекалистой, и на всякий случай скрылась в квартире, закрыв дверь.

– Вот пидарасы, – с досадой произнесла она, – за шкатулкой пришли. Знать бы, где она.

***

Мыкола Рукавичко трахал Матильду фон Кляйн на большой медвежьей шкуре. Как говорится, пердолил шкуру на шкуре, преследуя свой шкурный интерес. Мыкола был филологом и подселенцем, тайно проживающим в домах и квартирах одновременно с ничего не подозревающими хозяевами.

В большом просторном жилище Клавдия Дмитриевича они с Матильдой жили уже несколько месяцев. Старик был подслеповат, тугоух и медлителен – идеальное сочетание качеств хозяина жилья. Один раз Мыкола даже выебал Матильду на кровати, в которой спал старик Клавдий.

И вот позавчера дед застал Матильду голой у холодильника, сующей в себя кабачок. Тот самый кабачок, который старик собирался пустить на рагу. Матильда так увлеклась, что стонала, сидя на столе, и позволила старику зайти в тыл почти вплотную. Подобравшись на небезопасную дистанцию, Клавдий Дмитрич разглядел все происходящее, и у него прихватило сердце. Когда Матильда кончила и обнаружила его лежащим на полу, тот уже не дышал.

Мыкола бы наверняка спокойно расчленил старика и вынес в Фонтанку, но он отсутствовал, а Матильда растерялась, да к тому же была дурой, поэтому совершила анонимный звонок в скорую. Чтоб дверь не пришлось выламывать, оставила ее открытой и удалилась на променад.

Выждав двое суток, они вернулись, чтоб забрать вещи. Своих у них не было, потому решено было брать вещи старика.

Ну и потрахаться напоследок в тепле, а то следующий раз мог выдаться нескоро.

Они поменяли позу, и теперь Мыкола лежал на мягкой шкуре, а Матильда исполняла на нем произвольную программу родео. Она была худенькой дамой, можно сказать костлявой, но секс с ней, хоть и напоминавший еблю скелета, полностью устраивал Мыколу, даже приводил в какое-то непонятное состояние, граничащее с чувством щемящей тоски по давно утерянному, но важному этапу своей жизни.

– Давай, насади меня на корягу! – выкрикивала угловатая госпожа фон Кляйн, и Мыкола дрыгал бедрами, насколько это было возможно в его напольном положении.

– Да, насади ее на корягу! – раздался голос за спиной. Мыкола обернулся. Матильда обосралась.

Ситуация складывалась не из приятных. Во-первых, зрителей оказалось аж четверо – здоровые бугаи в сутенерских дубленках. Во-вторых, и это самое удивительное, откуда внутри щуплой субтильной Матильды могло поместиться столько говна? Мыкола натурально принял лечебный говняный душ, грозивший превратиться в говняную ванну.

Матильда вскочила, но поскользнувшись на собственных испражнениях, шлепнулась на пол. Мыкола, как не раз видел в боевиках, откатился на безопасную дистанцию, размазывая говно по всему полу.

Гости с интересом наблюдали за происходящим, не выказывая враждебности и агрессии. Осознав, что пиздюлей может и вовсе не будет, Мыкола принял сидячее положение. Матильда же с грациозностью тряпичной куклы уселась в кресло.

– И что, никто не угостит даму сигареткой?

***

Валерия Афанасьевна пристально разглядывала растянувшееся на весь горизонт улыбающееся ебало Виктора Андреевича.

– Ваш? – наконец оторвалась она от дверного глазка, – симпатичный. Уж всяко покрасивее тебя, краснозалупый.

– Ага, – кивнул Антон, тоже заглянув в глазок, а затем открыл дверь.

– Вы не поверите! – лыбясь сказал экс-коллектор, входя в квартиру с букетом цветов и авоськой пива.