Трое из Кайнар-булака

— В тот год, когда образовался район, — сказал заведующий фермой совхоза «Новая жизнь» Курбан Караев, мужчина средних лет, с коротко подстриженной черной бородкой, — на целине выдался отличный травостой. Коровы будто бы взбесились, даже те, что давали, как козы, стали по целому ведру молока отпускать. Ну, и поползли вверх наши показатели. По нашей ферме прибавка на одну фуражную корову была по четыреста литров. Прошлый год был скупым на траву. Естественно, что и молока стало меньше. А у нас ведь как? Каждый год обязательно должен быть прогресс, независимо от климатических и прочих условий. К слову, такой подход к отраслям сельского хозяйства абсолютно неправомерен. Стали мы отчитываться, нам и говорят, что за снижение надоев можно выложить партбилет. Никто не решился пожертвовать им. Прибавили немного, а что прибавили, тут же и списали на телят. Вот если бы сначала разобрались в наших бедах, а уж потом взыскивали… Конечно, промахи у нас тоже есть. Траву вполне можно было заменить силосом, корм тоже сочный. Но у нас, как это ни прискорбно слышать, закапывание силоса в траншеи, дает много отходов. Да и что это за силос? С кукурузы сначала снимают початки на зерно, а сухие стебли, то есть дрова, пропускают через ДКУ и закладывают как силос. На самом деле это дрова. Но дрова, извините меня, никогда не давали прибавки молока. На силос кукурузу нужно сеять отдельно, силосовать ее при молочно-восковой спелости початков, тогда это будет действительно богатый белками и другими соками корм. Земли у нас хватает, только желание нужно.

Все критические замечания и предложения записывали. После совещания члены бюро остались в кабинете Ильхома и постарались обобщить высказанное товарищами. Выходило, что люди затронули почти все стороны деятельности района, и всюду, по их мнению, нужны были коренные изменения. Особенно сильно досталось торговым работникам. Бюро поручило комитету народного контроля, прокуратуре и отделу внутренних дел в течение месяца навести порядок в магазинах, поставить общественных контролеров, а самых наглых из числа продавцов привлечь к уголовной ответственности, причем судить их всенародно. А с другими предложениями Ильхом хотел ехать в обком партии, чтобы посоветоваться со Свиридовым, но ему члены бюро предложили подождать выздоровления Мурадова.

— Скажу откровенно, Ильхом Пулатович, — произнес Разыков, когда они остались одни в кабинете, — сначала ваши новшества мне были не по душе. Я не мог смириться с тем, что вечерами в райкоме не светятся окна, себе места не находил. Сейчас вроде бы так и надо. Отдыхаю, смотрю телевизор, газеты читаю. Оказывается, кроме Чулиабада, если образно, существует еще огромный мир, где решаются судьбы, кипят страсти… Правильно вы поступили, пора кончать с беспорядками во всем…

Уракджан как в воду глядел. В конце июля, когда коробочки нижнего яруса хлопчатника начали набирать соки, а бутоны верхнего — превращаться в коробочки, из хозяйств стали поступать тревожные сообщения о том, что объявился коробочный червь, самый страшный враг урожая. Если не принять срочных мер, не прервать размножение, — а делает он это космическими темпами, — не дать ему залезть внутрь коробочки, когда его уже никакими ядами не вытравишь, он уничтожает все. Прожорлив, как Гаргантюа.

— Вулкан, что дремал под сенью нашей надежды, — сказал Бердыев, — проснулся, теперь, давай бог ноги, чтобы не оказаться Помпеей. Пока второе поколение немногочисленно, нужны яды. В противном случае наши высокие обязательства превратятся в пустой звук.

— Твоей «Аланге» ничего не угрожает, — грустно усмехнулся Ильхом, — ты ведь у нас запасливый хозяин.

— Еще как угрожает! Мои поля окружены плантациями совхозов, а червяк этот нагл, выгонишь в дверь, — норовит влезть в окно…

Ильхом пригласил к себе председателя райобъединения «Сельхозхимии» и начальника станции защиты растений — СтаЗРа. Подъехали председатель райисполкома Уразов и начальник райсельхозуправления Абдиев.

— Четыреста с лишним ручных аппаратов и около ста тракторов «ОДН» приведены в боевую готовность, Ильхом Пулатович, — начал докладывать начальник СтаЗРа, — техника проверена, люди обучены, но нет ядов. Обстановка пока терпимая, обнаружены небольшие очаги поражения во всех хозяйствах, однако опасность, что это может принять массовый характер, велика. Только срочные меры спасут хлопчатник!

— А что у вас? — спросил он у председателя «Сельхозхимии».

— Тонна яда всего, — ответил тот. — На областной базе ни грамма. — Добавил с досадой: — Предупреждал я директоров, мол, давайте заявки на химикалии, они только усмехались: мол, после такой суровой зимы еще десять лет никакой заразы не будет! И вот результат!

— Очевидно, вся область была так благодушна? — спросил Ильхом.

— Система!

— Что вы предлагаете?

— Чего голову ломать, — произнес Уразов, — нужно бомбить обком и «Облсельхозхимию» звонками, письмами и телеграммами, чтобы потом нас никто в бездеятельности не обвинил.

— Застраховаться?

— Кому охота подставлять голову под топор?!

— Не то, Суяр Уразович, — сказал Ильхом.