Тривейн

– С каждой минутой ты выглядишь все забавнее! Хочешь лишить меня последнего шанса?

– Прекрати кривляние! Говори по-человечески, майор!

– Иди ты... Мистер президент! Они получили тебя, и больше им никто не нужен. Независимый, кристально чистый мистер Сама Честность! Ничего лучшего и не придумаешь! Разве что назвать Джона баптистом, которого поддерживает молодой Том Пейн. Теперь Пентагону не о чем беспокоиться.

– А тебе не приходило в голову, что игра только начинается?

Боннер выпрямился в своем кресле и спокойно, с какой-то сумасшедшей искренностью рассмеялся.

– Вы самый забавный негр на этой плантации, маса. Но не нужно рассказывать мне все эти сказочки. Я не стану вмешиваться, не стану мешать. Я им теперь чужой.

– Я задал тебе вопрос, Пол. И жду ответа. Ты утверждаешь, что меня купили, а я отрицаю. Почему ты так решил, Пол?

– Потому что слишком хорошо знаю этих молодчиков с золотыми нашивками. Они позаботятся о вашем назначении, не сомневайтесь. Но они никогда ничего такого не делают, не получив железных гарантий.

Глава 48

Тривейн попросил таксиста высадить его примерно за милю до «Потомак-Тауэрз». Самое время пройтись, подумать, проанализировать. Постараться найти логику в безумии.

Его мысли прервал рев автомобильных гудков: бежевый седан создал пробку, забыв, как видно, куда собрался ехать. Раздражающая какофония автомобильных гудков как нельзя лучше отражала душевное состояние Тривейна.

Неужели он действительно так наивен, так невинен и неопытен, что им могут манипулировать, делая за его спиной свои делишки? А его сражения с Ароном Грином и Йаном Гамильтоном всего лишь фальшивка?

Нет, не может быть. Это не так.

И Гамильтон, и Грин явно испуганы... Они дали знать «Дженис», а те – Пентагону.

Если А равно В, а В равно С, то значит, А равно С... Если он как президент сможет контролировать Йана Гамильтона и Арона Грина, заставит их подчиниться своим требованиям, значит, oil сможет контролировать Пентагон. А суть контроля сведется к тому, что он сумеет расчленить «Дженис», разбить этот монолит...

Он ничего не скрывал. Он заявил прямо, что такова его цель.

Но если верить Боннеру, – а почему бы и нет, не он же задумал весь этот сценарий? – это Лестер Купер и его коллеги бросили все силы Пентагона в поддержку его возможной кандидатуры.

И если их намерения сформированы в мозговом центре «Дженис индастриз», то этой мощной поддержкой кто-то руководит. Кто? Йан Гамильтон и Арон Грин.

А равно В...

Но почему, зачем? Для чего бригадному генералу Лестеру Куперу с его легионом наблюдать, как хоронят их собственную мощь? Или их вынудили? Опять-таки, зачем?

А равно С...

Одно дело для Гамильтона и Грина исчезнуть – у них просто нет иного выхода, – и совершенно другое – потребовать от Пентагона поддержать кандидата, который, скорее всего, их же и уничтожит.

Странно, что они выбрали второе.

Если только этот приказ о поддержке не был отдан до конфронтации с ними. Отдан и приведен в действие до того, как угрозы Тривейна положили конец изысканному танцу в «Уолдорф-Тауэрз».

В таком случае Эндрю вовсе не то, что сам о себе думает. Вовсе не та мощная альтернатива, которая могла бы привлечь на свою сторону разумных политиков, заглянувших в магический кристалл и решивших, что Тривейн им подходит.

Значит, он кандидат от «Дженис индастриз», выбранный лично Гамильтоном и Грином? И вся их болтовня о горьком разочаровании – просто блеф.

О Господи, какая ирония судьбы! Какая ловкость!

И вывод ясен – он не самая пугающая часть этой шарады.

Значение имеет совсем не то, какая букашка займет пост президента. Важно другое – кто бы его ни занял, он не должен поднять волну, сквозь которую не пройдет непотопляемый корабль «Дженис».

Это он обеспечит. Для этого его и выберут.

Четыре часа назад он представил чрезвычайный доклад. И то, что жизненно важные, обличающие свидетельства пока скрываются, делает его еще более значимым.

О Господи! Что он наделал!

Впереди замаячили очертания «Потомак-Тауэрз». Он пошел быстрее, затем еще быстрее. Оглянулся в поисках такси, но улица была пустынна. Сейчас Тривейну хотелось как можно скорее оказаться в своем кабинете. Ему хотелось узнать правду. Он должен был ее узнать!

И к этому был только один путь. Бригадный генерал Лестер Купер.

* * *

Сэм Викарсон беспокойно мерил шагами коридор перед кабинетом Тривейна, когда тот вышел из лифта.

– Ну наконец-то, Господи! Как я рад вас видеть! Я звонил в Арлингтон и оставил еще дюжину записок в разных местах.

– Что-то произошло?

– Лучше войдем, чтобы вы слушали меня сидя.

– О Боже! Филис?

– Нет, сэр, простите меня... Извините, если вы... Нет, это не миссис Тривейн.

– Тогда войдем.

Закрыв дверь, Викарсон подождал, пока Тривейн разденется, потом начал рассказывать. Говорил он медленно, как бы стараясь подобрать и вспомнить все слова и формулировки и точно повторить их.