Триумф нежности

Луна была высоко в небе, когда Рамон вернулся в свою комнату в доме Рафаэля. Он просил ее о честности, и она была честной. Она отказывалась говорить о чувствах, которых не испытывала. Все очень просто.

Боже мой! Как она может не любить его, когда он любит ее так сильно!

Перед ним заплясал образ Кэти: Кэти легкой грациозной походкой спешит на холм навстречу ему, и ветерок треплет ее великолепные волосы; Кэти смотрит на него, и ее глубокие голубые глаза искрятся от смеха или темнеют от огорчения, потому что он выглядит усталым.

Рамон закрыл глаза, пытаясь отсрочить момент, когда ему придется принять решение, но это не помогло. Решение уже было принято. Он собирается отправить ее домой. Он отправит ее домой завтра. Нет, не завтра, послезавтра. Он удержит ее рядом с собой еще на один день и еще на одну ночь. Только на одну.

Еще один день он будет смотреть, как она ходит по дому, населяя для него комнаты своими образами… И потом без конца вспоминать ее, когда ее уже здесь не будет. Еще на одну ночь, чтобы заняться с ней любовью в спальне, которую она украсила для него, чтобы приникнуть к ней своим изголодавшимся телом и раствориться… Он заполнит эту ночь всеми утонченными удовольствиями, которые мужчина может дать женщине, заставит ее стонать от наслаждения, плакать от восторга и будет доводить ее снова и снова до трепетного экстаза.

Еще один день и еще одна ночь, чтобы накопить воспоминаний, которые, возможно, принесут ему больше мучений, чем радости. Но это уже не будет иметь значения. Потому что у него будут они — воспоминания.

А потом он отправит ее домой. Она наконец-то успокоится, теперь он понимал это. Он всегда знал об этом. Хотя она ответила согласием, но внутренне она никогда не хотела стать его женой. Если бы она хотела, она не сделала бы свой будущий дом красивым холостяцким пристанищем, в котором нет даже ее тени.

Глава 18

Когда на следующий день экономка провела Кэти в кабинет, падре Грегорио приветствовал ее с вежливой сдержанностью. Он подождал, пока она сядет, а затем занял место за столом.

Кэти насторожило его спокойствие.

— Рамон сказал, что вы считаете, что мне не хватает кротости, послушания и уважения к власти.

— Да, я это сказал. — Он откинулся в кресле. — Вы не согласны?

Кэти медленно повела головой, и улыбка коснулась ее губ.

— Не совсем. Фактически я сочла это за комплимент. — Так как выражение его лица не изменилось, она, поколебавшись, добавила:

— Очевидно, вы так не считаете. Вы сказали Рамону, что это является причиной, по которой вы не хотите венчать нас.

— Вы предпочитаете, чтобы я сказал ему, что причина заключается в том, что женщина, которую он любит, не отвечает ему взаимностью?

Длинные ухоженные ногти Кэти впились в ладони.

— Я не говорила…

— Сеньорита Конелли! — прервал он ее сдержанным тоном. — Мы не будем терять время, вальсируя друг с другом по кругу, потому что, двигаясь по кругу, никуда не придешь. Вы искали способ избежать этого брака, и я даю вам его.

Кэти была поражена:

— Как вы могли произнести такие слова?

— Потому что это правда. Я почувствовал это с нашей первой встречи. Когда я спросил вас, как долго вы знакомы с Рамоном, вы сказали мне «всего две недели». Вы нарочно позволили мне думать, что вы из того сорта женщин, которые часто посещают cantina в надежде познакомиться с мужчиной, мужчиной, которому вы позволяете публично ласкать вас на стоянке. Но вы совсем не такая, и мы оба это отлично знаем.

Он повелительно поднял руку, приказывая Кэти молчать.

— Слишком поздно. Есть другие причины, по которым я считаю, что поступаю правильно. Я сказал вам, что, если вы просто скажете мне, что вы любите Рамона, мы покончим со всеми формальностями. Если бы вы действительно хотели стать его женой, вы сказали бы мне эти слова, чтобы я согласился на церемонию. Когда я сказал вам, что принимаю ваши заверения, что вы собираетесь стать Рамону хорошей женой, ваше лицо побелело как полотно. Десять секунд спустя вы вскочили и обвинили меня, что я вынуждаю вас обещать уважать его власть и слушаться его.

Взгляд Кэти опустился на колени. Она терла руки, как будто они замерзли.

— Неужели я ничего не смогу сделать, чтобы убедить вас, что вы не правы?

— В действительности вы и не хотите доказать мне ошибочность моих слов, senorita. В душе вы желаете избежать этого брака. — Он снял очки и утомленно потер кончик носа. — Возможно, вы боитесь обязательств, которые вас свяжут. Я не знаю. Но что я действительно знаю, так это то, что, когда Рамон поймет, что вы можете отдать ему только тело, но не сердце, он не будет удовлетворен. Ни один мужчина, обладающий гордостью, не позволит себе продолжать глубоко заботиться о той, кто не заботится о нем. Любовь Рамона к вам ослабнет, как только он убедится в этом. И тогда он сам убьет ее в себе. Когда это произойдет, он должен быть свободен, чтобы найти другую и жениться на ней. Понимая это, я не могу связать его с вами на всю его оставшуюся жизнь неразрывными узами священного брака.