Триумф нежности

— Еще раз большое спасибо, — весело воскликнула Кэти. Это было два дня спустя.

Она стерла грязное пятно со щеки, помахала на прощание Рафаэлю, его жене и сыновьям, которые помогали ей убираться, расставлять мебель и вешать занавески — словом, придавать дому жилой вид. Она смотрела, как старый грузовик Рафаэля с грохотом поехал вниз по дороге, а затем повернулась к Габриэле, которая утомленно раскачивалась в кресле.

Они работали с восхода, а сейчас уже приближался вечер.

— Как ты думаешь, Рамон удивится? — спросила Кэти. На ее лице застыло выражение того счастливого изнеможения, которое она заметила и у Габриэлы.

— Будет ли он удивлен? — повторила Габриэла, и ее темные глаза вспыхнули от веселья. — Два дня назад здесь работали рабочие и дом был пустым. Вечером, когда Рамон увидит, что мебель стоит на месте, кровать собрана и даже свечи и льняные скатерти украшают кухонный стол, он просто не поверит своим глазам!

— Надеюсь, что ты права, — с оттенком гордости сказала Кэти. — Я говорила ему, что этот дом сможет стать прелестным, но он мне не верил.

— Прелестным? — Габриэла, тряхнув головой и забрав сумочку, направилась к двери. — Он потрясающий! Кэти, у тебя просто талант декоратора!

Глядя на нее, Кэти вспомнила о тех бесчисленных милях, которые они проехали вместе, о бесконечных покупках, которые они сделали, об утомительных часах, проведенных в поисках этих вещей. Несмотря ни на что, Габриэла оставалась бодрой и готовой поддержать ее в трудную минуту.

— Габи, — мягко сказала Кэти, захваченная волной любви и признательности, — а у тебя великий талант — талант быть другом.

Улыбка осветила лицо Габриэлы.

— Странно, не так ли, это сходство между нами? Мы знакомы каких-то одиннадцать дней, а ты мне как сестра.

Две женщины застенчиво улыбнулись друг другу. В конце дня они распили бутылку вина, чтобы снять усталость.

Теперь им было легко сказать то, что они чувствовали, но о чем молчали. Габриэла ушла домой.

Кэти подняла бокал и допила последний глоточек, взглянула на наручные часы: было уже пять часов. Вчера она настояла, и Рамон пообещал зайти сюда прямо после работы. Это означало, что он мог появиться в любую минуту. Она прошла на кухню, вымыла оба бокала и поставила их на новую белую стойку, чтобы они высохли к приходу Рамона.

Она открыла буфет и достала другую бутылку красного вина и штопор. Вообще-то она уже достаточно выпила. «Даже немного больше, чем достаточно», — усмехнулась Кэти. Она чувствовала себя слегка навеселе. Но завершение ремонта дома может послужить хорошим поводом для торжества.

Она обвела гордым взглядом кухню. Стены над деревянной панелью были оклеены зелено-белыми обоями. На одной стене красовалась коллекция соломенных корзинок всех размеров и форм, которую Кэти приобрела за полцены по сравнению с ценой в Штатах. Все шкафы были заново выкрашены белой краской, со вставкой из обоев, что очень гармонировало с цветом стен.

Она вышла из кухни и прошлась по комнатам. В спальне она задержалась, чтобы, хотя в этом не было необходимости, расправить на постели одеяло ручной работы. Оно было расшито большими квадратами, каждый из которых был новой расцветки, но подходил при этом к основным цветам — золотистому, белому и коричневому. Золотистые занавески на широких окнах служили хорошим дополнением к темному дубовому туалетному столику, передней спинке кровати и густому золотистому ковру, который лежал на отполированном дубовом полу. Кэти расправила складки на занавесках так, чтобы они изящно обрамляли окна. «Спальня — просто отличная», — решила она. И мужская.

Кэти отогнала прочь непрошеную мысль и медленно перешла в гостиную. Она потратила почти три тысячи долларов из своих денег, но они были потрачены не зря, гордо подумала она. Она поставила два кресла, обитых кремовой тканью, напротив дивана рыжеватого цвета с широкими валиками и высокой спинкой. Между ними на полу лежал темный ковер. Наибольшим расточительством для нее оказалась покупка инкрустированного кофейного столика с медной отделкой. Но когда она увидела его, то не смогла устоять. Еще ей понравился комплект из стола с лампой и двух стульев. Или все-таки антикварная медная лампа была самой дорогой ее покупкой? Кэти не смогла вспомнить этого, да это и не имело никакого значения. Комната с гардинами кремового цвета на высоких окнах была богатой и уютной.

«И мужской», — прошептал тихий голос.